По рукам и ногам
Шрифт:
Я еще не совсем разобралась, как именно Такара собирался выдать полузадушенное тело за дикую кошку, но все еще продолжала шипеть и трепыхаться в его сейчас почти буквально мертвой хватке. Убить он меня замыслил что ли… В глазах потемнело и лица Такары я уже не видела. Не сразу поняла, что руки он мне уже не держит, но поднять их, хотя бы двинуть пальцем, у меня не осталось сил. Сознание отказывало.
На миг его хватка ослабла, и я смогла сделать больной вдох наполовину с жутким хрипом и свистом, сразу же после этого поток воздуха снова оказался перекрыт.
Однако
– Мразь… Такара… выпусти…
Страшно. Страшно вот так вот висеть между мирами.
Меня убьют? Будет нездорово вот так вот жалко сдохнуть.
Снова отключаясь, я почувствовала, как пальцы на горле вдруг ослабли. Тиски больше не сжимались, и я снова могла дышать, если эти трепыхания грудной клетки вообще можно назвать дыханием.
Все пространство перед глазами заполнили «черные мушки» от перепадов давления. Еще не веря в свое спасение и все еще болтаясь между сознанием и обмороком, я услышала отдаленный и странности взбешенный голос Ланкмиллера.
– Да у нее уже губы синие, Такара, ты, чёрт возьми, в трезвом уме?!
Да ладно, и снова меня вытянули из «пучины отчаяния и боли»? Мучитель, как персональный рояль в кустах, всегда норовит выскочить в самый распоследний момент.
Я обессиленно сползла по стене, потому что ноги ничерта не держали.
– Да брось ты злиться. Это всего лишь наложница. Случись что, на нее даже дела не заведут, – отмахнулся Такара, скривившись.
Не заведут. И на Элен тоже не завели.
– Уйди с глаз моих, – холодно отрезал Кэри и обернулся в мою сторону. – Как ты, живая?
У меня уже почти получилось подняться на ноги, но к горлу подкатил липкий комок, и я согнулась пополам, прижимая руки ко рту и огромными усилиями борясь с тошнотой.
Воздухом просто рвало и жгло легкие, грудь вздымалась неподконтрольно. И это счастье, что Ланкмиллер очень сильно изображал заботу и меня поддерживал, иначе б я упала и в довесок ко всему еще разбила бы себе что-нибудь. Голова кружилась, будто я с карусели на ходу спрыгнула.
Кэри, прислонив меня к стене, спокойно и методично убирал с лица прилипшие волосы и ждал, пока отдышусь. И это его спокойствие умиротворительно на меня действовало, конечно, но всё же…
– Тебе сейчас надо умыться и поесть, – сухим отстраненным голосом начал мучитель, – если совсем плохо, я могу позвонить Ричарду.
А Чейсу вот когда-то за какие-то синяки паршивые навалял…
– Не надо мне ничего, – хмуро прохрипела я, пытаясь оттолкнуть Ланкмиллера и уже куда-нибудь уйти. Но ничего у меня не вышло, тот и на сантиметр не сдвинулся.
Чурбан бесчувственный.
Мог бы хоть притвориться, что ему не всё равно, а не болтать шаблонными фразами, чтобы мне не было так страшно.
Кэри глянул
– Прости, не думал я, что до этого дойдет. А стоило бы побеспокиться, – он не смотрел в глаза и вообще на меня не смотрел, только говорил глухо и зло. Досадливо. Потому что против дядюшки и сделать ничего не может?
– Ну как же… Кэри, ты ведь не дурак. Сообразил же наверняка, что отвесил мне твой дядюшка неспроста, не потому что выбесила, а чтобы проверить твою реакцию, узнать насколько ты разозлишься, случись что. Насколько я для тебя важна.
Горло жгло и дышать было невозможно больно. Я чуть не подавилась на последней фразе, потому что это было для нас чем-то вроде негласного табу, говорить, кто, кому и насколько дорог. У меня даже чуть слезы из глаз не брызнули, и пришлось прервать свою проникновенную речь приступом дерущего кашля.
– Что бы ты там себе не напридумывала, пока что я за тебя в ответе, и мне не плевать, что с тобой происходит, уяснила? – Кэри одним коротким выточенным движением удержал меня от падения и вздохнул преувеличенно мрачно для всей нашей ситуации.
– Спасибо, – окончательно охрипшим голосом поблагодарила я.
========== Часть 102 ==========
Я сидела на бортике ванны, до которой, несмотря на все вербальные протесты, мучитель меня практически донес. И умывалась, даже, скорее, обливалась водой, борясь со слабостью и приступами тошноты. Кэри уже притащил мне с кухни попить, за что я была ему чисто по-человечески благодарна.
Понемногу приходила в себя.
– Синяки будут, – недовольно проворчал Ланкмиллер, рассматривая мою шею. – Подонок.
А полосы на коже уже начинали наливаться очаровательно-сиреневым. Я отрешённо улыбнулась, не сводя глаз с на потоков воды в раковине. А от твоих засосов как будто синяков не бывает, ну. Да и в синяках тут как будто дело… Я откинулась назад, затылком коснувшись ланкмиллерской груди. Ладно, черт с ним, он хотя бы убить меня не пытался.
Из коридора донеслись звуки крепкой такаровской ругани.
Кэри мгновенно встрепенулся, и я отстранилась, позволяя ему со спокойной душой выйти. Только вот мучитель резко затормозил, поэтому, выскочив следом, я напоролась на его спину.
– Мой долг – оберегать вашу честь! И моя святая обязанность – сохранять вашу репутацию! – спокойным, укоряющим голосом говорила Юми так тихо, что почти было и не разобрать ее слов.
Так получается, это она позвала Ланкмиллера? Я высунулась из-за его спины, пытаясь понять, что творится, и мгновенно вернулась обратно, от нервов кусая большой палец. Что-то подсказывает, что мы свидетельствуем сейчас весьма нежелательную сцену. Юми…
Наложница лопатками вжималась в стену и часто дышала, видимо, была напугана зверским ликом Такары, который буйствовал в шаге от нее, но внешне она по-прежнему старалась казаться спокойной и даже как-то пыталась его утихомирить. Вот только Хироши в ответ на это еще больше бесился и с ума сходил.