По шумама и горама (1942)
Шрифт:
Ну есть кое-какие знания, особенно по стрелковке. Но они опять же, либо поперек всех представлений, либо требуют совершенно другой матчасти! «Двухрядный магазин лучше, чем однорядный!» Лучше, кто же спорит, да только его еще сделать надо, а тут и с однорядными проблемы.
Старинова диверсиям учить? Не смешите меня. Жукова с Рокоссовским стратегии? Ага, как же. Курчатова с Королевым? Да я, блин, из всей математики только формулы статистики и помню, да и то нетвердо. Как их запомнишь, если Интернет всегда под рукой? Вот и выходит, что вся моя сомнительная ценность — боевик. Практически рядовой
В этих ночных самокопаниях я выпил, наверное, литра два воды и в конце концов, когда понял, что у меня стучат зубы, стиснул их — надо взять себя в руки, только неврастеника в диверсионной группе и не хватает! Хорош командир, после одной казни расклеился! Да, в подполье страшно. Но, блин, делай что должно и будь, что будет. Ходить и шарахаться — это верный путь к провалу, на такого дерганого непременно обратят внимание, никакая справка о слабоумии не поможет. Да и невозможно все время быть в напряжении, психика не выдержит.
Снова вспомнил Степана Филиповича.
А вот смог бы я так же? Ведь судя по ссадинам на лице и руках, его как минимум избивали. И прихрамывал он на левую ногу, может, от раны, а может, и пытали. И ведь понимал, что в любой момент могут пристрелить, но свое высказал. И, похоже, он задал главный лозунг сопротивления «Смерть фашизму, свобода народу!», раньше я эту формулировку нигде не встречал.
А я тут ссусь, что за дверью гестаповцы. Да сколько их на всю Сербию? Даже с летичевцами и прочей коллаборантской сволочью? Вспомнил модное в диссидентских кругах убеждение, что КГБ круглосуточно за всеми следит и прослушивает, и как один знакомый спец по бигдате мне на пальцах объяснил, что это технически невозможно даже в XXI веке, с видеокамерами на каждом углу и смартфонами в каждом кармане. Одного, отдельного человека — да, можно полностью поставить под колпак Мюллера, но всех?
Всех не передушить.
И поэтому я остаюсь и буду пускать немцам кровь, пока есть силы.
Глава 6
Секс, бомбы
Схему станционных путей и охраны мы начали рисовать сразу же, с того дня, как на работу устроился Бранко. Его взяли первым, даже не посмотрели на «эпилепсию», железнодорожников с опытом не хватало — кто погиб весной и летом, кто уехал от греха подальше в родные деревни, так что за «беженца из Хорватии» уцепились всеми руками.
Проверка сербской полицией и немецким гестапо ничего не показала, копии документов и легенды нам слепили надежные. Ну и к оружию за за три недели подготовки даже не подходили, оттого ни синяков от прикладов, ни крапинок пороха под кожей, но поначалу все равно Бранко направили работать в мастерские. Туда же следом устроились и Глиша с Небошем, последним приняли Марко, принеси-подай. Гоняли его с поручениями по всему вокзалу, для наших целей лучше не придумаешь. Он-то в основном и срисовал всю систему охраны, и еще немножко добавлял я, прогуливаясь, где можно, вокруг внешнего контура.
Устроили немцы все серьезно, продумано — территория обнесена колючкой, с вышками по углам, чисто концлагерь. На вышках — немецкие пулеметчики, снаружи патрули Сербской государственной стражи. Проход в рабочую зону — после выборочного обыска, причем этим
По утрам ребята уходили на работу, полчаса пешком мимо утопающих в садах домиков Сеньяка — и вот главный вокзал со всем путевым, ремонтным и сортировочным хозяйством. Первые дни я оставался на квартире, потом начал носить Марко обеды, чтобы к моим визитам попривыкли. Таскал в основном к воротам из колючки над путями в сторону временного моста через Саву — висячий мост Короля Александра никто восстанавливать не собирался. Вместо него уже строили мост Принца Евгения, и он вроде бы дожил до моего времени, во всяком случае, примерно на этом месте в Белграде был мост, который все называли «немецким».
— Ворота открывают на день, — докладывал Марко, — ночью только если особый состав, два поста внутри и снаружи, хрен проскочишь, стреляют без предупреждения.
На план от руки наносили все объекты станции — главные пути, сортировку, депо, мастерские, тупики, семафорное хозяйство, стрелки, пакгаузы — и результаты промеров.
— Прибывающие эшелоны с военными грузами охраняют часовые на площадках, если груз важный, то могут и на каждой площадке стоять, — Глиша показал на схеме, как двигается поезд, — потом загоняют вот сюда, здесь вагоны с часовыми отцепляют.
— И что, стоит без охраны? — обрадовался я.
— Ага, всю конскую Пасху! Там четыре стационарных поста вокруг и патрули с собаками каждые полчаса обходят, вот так вот, гребенкой между составов.
— А расстояние? И как быстро проходят?
Мы чуть не стукнулись лбами, вычисляя, сколько времени остается безнадзорным пространство между двумя соседними составами. По всему выходило, что минут пятнадцать на подход, установку мины и отход есть, но как протащить мину через охрану?
И как доставить ее к месту установки? Ладно по территории с рабочим удостоверением пройти можно, а дальше что? Нырять под вагон при белом свете как-то не очень, немцы сразу пристрелят.
— А если притащить заранее и спрятать? — предложил Марко
— А собаки не унюхают? — засомневался Небош
Вот собаки главная проблема, они не люди, особо внимание не собьешь. Эдакий живой газоанализатор. Может, это перестраховка, но кто его знает, вдруг их на запах взрывчатки уже натаскивают. Одна такая собачка — и пиши пропало.
— Может, прикормить? — настаивал братец.
— Обученные, у чужого не возьмут.
— Травануть?
— С земли тоже не возьмут, — хмыкнулл Глиша, — а даже если и выгорит, то представь, какой шухер начнется, если хотя бы пара собак сдохнет.
— А если, — почесал репу Бранко, — сучку течную?
— Во-первых, как ты ее протащишь? — отмел идею Глиша. — А во-вторых, там же не одни только кобели в охране.
— Кормить не надо, — влез в обсуждение и я, — а вот объедки разбрасывать стоит. Сожрать не сожрут, но отвлекаться и дергать поводок будут.
Собственно установку мин мы распланировали с точностью до минуты, но все это мимо кассы, пока мы взрывчатку не пронесем. На том и закончили — Глише пора было в ночную смену, а нам спать.