По следам исчезнувшей России
Шрифт:
Поднявшись на вал, можно оценить размер и величие центрального укрепления. Даже в виде кольца руин оно производит впечатление. Наверное, так взирали герои толкиеновского «Властелина колец» на руины крепостей Нуменора и Гондора. На гранитной облицовке — следы попаданий английских ядер. В одном из них — желтые цветы…
На валу — два чудом уцелевших крепостных орудия, поставленных на деревянные опоры.
Темный и холодный чугун стволов не несет никаких украшений, кроме изящных и лаконичных двуглавых орлов. На цапфах можно разобрать клеймо «Александровский завод»…
Между руинами и берегом — памятник из красного полированного гранита
По другую сторону дороги — небольшой камень с надписью на русском и шведском языках — «Русским воинам, защитникам крепости Бомарзунд». Это единственный памятник гарнизону крепости, поставленный властями острова.
Неподалеку от памятника — большой информационный стенд. На нем — схема крепости, гравюра с изображением осады, компьютерная реконструкция внешнего вида форта и даже интерьера гарнизонного храма. Подробные надписи на четырех языках (шведском, английском, немецком и русском) коротко сообщают об истории крепости, несостоявшегося города и Аландских островов. Поднявшись на руины горжевой части форта, можно увидеть через пролив расчищенные археологами фундаменты башни «Z».
Непосредственно в лесу за кемпингом можно встретить руины построек города. Дома и прочие строения были разрушены еще до начала осады русским гарнизоном, чтобы лишить неприятеля возможности незаметно подбираться к форту. После боев строительство города на этом так и не было возобновлено. Еще чуть далее в лесу можно отыскать руины укреплений «С» и «U». Особенно живописны первые — интервенты не стали взрывать уже уничтоженную взрывом боеприпасов башню, поэтому она сохранилась лучше прочих.
Что заставляет жителей Аландских островов бережно хранить руины чужой им войны? Величие событий? Ведь никогда прежде и никогда потом не проходили тут военные действия такого масштаба. Или еще и то чувство, что заставило полторы сотни мирных аландцев взять в руки оружие и встать в ряды русского гарнизона в далеком 1854-м? На флагштоке крепости Бомарзунд развевается аландский флаг — красно-желтый крест на синем поле. И хотя Аландские острова по-прежнему являются демилитаризованной зоной, а их граждане не служат в вооруженных силах и по-прежнему не имеют права приобретать стрелковое оружие, старая крепость находится под надежной защитой.
Гавань Императрицы Марии
Об истории города Новый Скарпанс известно весьма немного. В нем располагались штаб командующего русскими войсками на Аландах, почта, госпиталь, рынок, дома местных и русских купцов, поставлявших припасы строителям Бомарзунда. Да и просуществовал он менее 20 лет, но даже за это короткое время жители островов успели оценить важность городского центра, а купцы — выгоды торговли с местным населением.
Поэтому после отказа от восстановления Бомарзунда, местные жители и некоторые купцы обратились к Государю Императору Александру II с ходатайством разрешить строительство нового города-порта на главном острове Аландского архипелага. Чтобы выразить свои верноподданнические чувства, они предложили назвать новый порт в честь супруги царя Императрицы Марии Александровны. 4 февраля 1859 года Высочайшим Манифестом было Всемилостивейше разрешено основание города Мариехамн (Гавань Марии).
Место для нового города было выбрано в южной части главного
План нового города разработал архитектор Георг Теодор Поликрон фон Шевитц, швед по происхождению, много работавший в Великом княжестве Финляндском. С1852 года он работал в Або-Бьёрнеборгской губернии Финляндии и был архитектором города Або (Турку). Официально новый город был открыт 20 февраля 1861 года {134} .
Проще всего попасть в Мариехамн именно из Турку на пароме. Огромные поместительные и быстрые суда компаний «Викинг лайн» (последняя, к слову, имеет Аландскую юрисдикцию) и «Силья лайн» отходят от терминалов порта несколько раз в сутки. Больше всего в этих огромных гигантах поражают даже не размеры, а уровень организации. Огромный паром входит в гавань, где разгружает 2500 пассажиров и полтысячи автомобилей, а потом принимает на борт такое же количество новых. И уже через 40 минут отдает швартовы.
Все происходит так быстро, что, поставив машину на автопалубу, едва успеваешь подняться на корму, чтобы увидеть момент отплытия. Вот чуть сильнее заработали мощные двигатели, за кормой поднялись буруны, и древний замок Турку стал уменьшаться в размерах. Выйдя на трассу, судно развивает полную скорость и идет через серое море, оставляя острова и островки Финского архипелага порой всего в 20 — 30 метрах от борта.
Сам Мариехамн — типичный североевропейский приморский город, в котором ничего, на первый взгляд, не напоминает о русском происхождении. На центральной улице Турггатан можно увидеть неоновую вывеску крупного торгового центра — Galleria Sitkkoff, а рядом — бронзовую статую человека в длинном сюртуке с цилиндром в одной руке и тростью в другом. Это памятник одному из основателей города, русскому купцу и общественному деятелю Николаю Михайловичу Ситкову.
Его отец, купец Михаил Ситков, перебрался в Финляндию вскоре после присоединения ее к Российской империи. Здесь же в городе Савонлинна родился и его старший сын Николай, продолживший дело отца. В 1834 году Михаил Ситков перебрался в строящийся Бомарзунд. Разгром крепости, уничтожение значительной части имущества, подкосило старого купца, и он передал дело сыну. Именно Николай Ситков стал одним из деятельнейших сторонников основания нового города на Аландах. Он входил в состав комиссии по формированию юродской управы, занимал пост городского казначея и члена городского суда. Эти должности были выборными, что позволяет говорить о том, что русский купец пользовался доверием аландского общества.
Будучи судовладельцем, он много сделал для развития судоходства в Мариехамне. Обустройство порта, навигационное оборудование фарватеров, создание условий для моряков — во многом его заслуга.
Он умер в 1887 году и был похоронен на городском кладбище. Писатель Владимир Лобынцев, побывавший на Аландах в 90-е годы XX века, решил проверить, знают ли местные жители, кто такой Николай Ситков:
«В светлые майские сумеркив кафе «у Ситкова» собирается молодежь. Снимаю, как мне кажется, незаметно, одну молодую пару. В ответ получаю явно дружественный взмах рукой. Подхожу, здороваюсь. «Кто это: аландец, финн?» — спрашиваю, кивая на бронзового человека.