По следам невыученных уроков
Шрифт:
“Понравилась ты ему”, - именно такой диагноз поставила вчера Жанна, когда я рассказала о дерзком капитане.
Может быть и понравилась, вот только не чувствовала я в нём этой симпатии или влечения. Да, он всё время ходил где-то около, но принять его поведение за флирт было сложно, скорее уж за шутку, ну или издевательство. И не потому что он плохо ко мне относился, скорее всего у человека просто была такая манера общения.
Поэтому я и не понимала, почему он так активно добивался встречи со мной. А главное, что именно сподвигло меня согласиться.
По мере приближения к нужной остановке,
Впрочем, все сомнения очень быстро вылетели из моей головы, стоило увидеть Савицкого. Мы договаривались встретиться у входа в сквер, где он, собственно, меня и ждал. Сегодня на нём были светлые брюки и голубая рубашка, которая идеально подходила к его глазам. Правда, заметив последнее, я тут же себя одёрнула. Ещё мне не хватало отмечать, что ему идёт, а что нет. Если же говорить про весь его остальной вид, то он уже привычно выглядел уставшим - под глазами пролегли тёмные круги, а на подбородке вылезла дневная щетина.
Стоит ли говорить, что цветов при нём не наблюдалось? Я же уже говорила, что никакое это не свидание. Вот и ещё раз. Никакое это не свидание. А лишь “отбывание штрафа” с моей стороны и не пойми что - с его.
Паша стоял, облокотившись на металлическую ограду сквера, и разговаривал по телефону, при этом вертя в руках тлеющую сигарету.
– Витя, да вы там все оху… - начал он, но заприметив меня, быстренько исправился, - охренели.
Неизвесный мне Виктор что-то говорил в трубку, а капитан продолжал смотреть на меня, я растерянно замерла на месте, не зная, что делать дальше, на что Паша задорно подмигнул мне и жестом попросил подождать. Пожала плечами, всем своим видом изобразив: “Ну да, торопиться мне некуда”. И не утерпев, показала ему язык.
Савицкий хмыкнул, на какое-то мгновение расплывшись в улыбке, перестал казаться измученным и загнанными. Правда, перемена была кратковременной. Судя по всему, собеседник сказал ему что-то не особо радостное, поскольку Паша опять помрачнел и гаркнул в трубку.
– Хватит! Я тебя понял, завтра обсудим. Нет, не сегодня! Потому что у меня, чёрт возьми, первый нормальный вечер, хрен пойми за какое время. И мне уже абсолютно фиолетово, кто там что скажет, пусть хоть увольняют. Да пойми ты меня, я хочу есть, спать и трахаться, - от последнего заявления я знатно залилась краской. То ли от смущения, то ли от негодования. На что Савицкий махнул рукой, показывая, чтобы я не загонялась.
– И если ты не успокоишься, то клянусь, я приеду и буду есть, спать и тахаться именно с тобой.
Пока я судорожно соображала, стоит ли мне обидеться и уйти, Павел бросил в трубку: “Ладно, всё, до завтра” и отключился. Я всё ещё стояла красная, смущённо-разгневанная, что, собственно, и было замечено Савицким, потому что он совершенно неожиданно сделал то, чего уж я точно от него не ожидала. Он извинился. Так и сказал.
– Извини, - и пытливо на меня посмотрел.
– Другими словами он бы не понял.
– Проблемы?
– уточнила на всякий случай, отделавшись от первого шока. Не то чтобы меня можно было напугать словом “трахаться”, всё-таки я работала в школе, а там
– На работе? Ничего сверхвыдающегося, - пожал он плечами и затянулся, выпуская перед собой облако сизого дыма.
– Знаешь, в чём особенность моей работы? Там всегда проблемы. Так что предлагаю о них забыть и хотя бы один вечер провести как белые люди.
Понимающе улыбнулась. Посчитав, что, должно быть, работа в органах именно тот случай, когда люди буквально сгорают на службе.
Савицкий затушил остатки сигареты об ограждение и ловким движением отправил окурок в урну.
– Есть хочешь?
На самом деле желудок уже давно начинало сводить от голода, но какое-то природное кокетство не давало мне в этом признаться напрямую. Пришлось отшучиваться.
– Если следующим пунктом будет идти спать, то я, пожалуй, воздержусь.
Павел фыркнул, как всегда, поняв всё правильно.
– Пойдём, покормлю тебя, что ли.
– Да я не…
– Зато я - да, - не дал он мне договорить.
– Яблок у меня, конечно, с собой нет, зато я знаю неплохое место рядом.
Я постаралась изобразить максимально независимый вид, но, тем не менее, пошла за Савицким. Мы пересекли сквер и оказались на одной из центральных улиц города, свернув чуть в сторону, где Павел вывел нас к большому кафе с верандой, с которой открывался обширный вид на набережную.
Поначалу мы просто сидели, тихо уставившись в меню. Савицкий что-то с неподдельным интересом разглядывал там, хотя заведение вряд ли претендовало на широкий ассортимент. Я же занималась тем, что тихонечко наблюдала за ним поверх своей папки. Скорее всего, он прекрасно видел моё любопытство (порой я ловила, как уголки его губ подрагивали), но внешне старался никак не показывать этого, что неожиданно пришлось мне по душе. Заказ он тоже сделал за нас двоих, потому что я со своей игрой в подглядывание совсем забыла, что нужно же ещё и еду себе выбирать.
Стоило официантке удалиться от нашего столика, как между нами повисла неловкая пауза. Паша просто сидел, разглядывая моё лицо, а я отчего-то терялась и всячески заставляла себя не отводить глаз.
– Сколько тебе лет?
– спросила, лишь бы спросить, в попытке скрыть своё смущение.
– Тридцать два.
– Ясно.
Хотя если честно, сама плохо понимала, что мне там ясно, да и вообще, зачем мне нужна была информация о его возрасте.
Савицкий усмехнулся, а потом велел:
– Да расслабься ты, я не кусаюсь.
– Сомнительное утверждение. Вряд ли хоть один маньяк признается в том, что он маньяк.
– А я похож на маньяка?
– капитан вопросительно изогнул бровь.
Вместо ответа я замялась, а потом сама же выпалила:
– Зачем я здесь?
У него был миллион вариантов, как замять этот нелепый вопрос, но Савицкий неожиданно ответил вполне искренне.
– Захотелось провести вечер в приятной компании.
– И ты решил, что я подхожу на эту роль?
– И я решил, что с тобой не скучно. Правда, ты сегодня включила режим занудства сильнее обычного.