По следам невыученных уроков
Шрифт:
Его слова неприятно кольнули, и я обиженно закусила губу. Сильно тянуло начать оправдываться, что нет, я не такая. А потом сама же на себя разозлилась, ибо какого фига, я же не заставляю его со мной общаться. От очередной порции моих нотаций, нас спасла официантка, которая принесла заказ.
С сомнением глянула на тарелку с шашлыком, прикидывая в уме шансы на то, чтобы остаться гордой и независимой, а ведь кушать действительно хотелось!
– Ешь, - еле сдерживая смех, велел Паша, после чего сам закинул себе в рот кусок мяса. Но насладиться едой ему была не судьба, поскольку ожил его телефон. Он глянул на экран и
– Извини. Надо ответить. А ты ешь, уж поверь, своими страданиями делаешь хуже только себе.
Мне же просто оставалось наблюдать за тем, как он шёл к парапету набережной, прижимая плечом телефон к уху и извлекая пачку сигарет из кармана брюк. Спина его была напряжена, а движения прямо на глазах теряли свою привычную ленцу и становились резкими и будто бы тяжёлыми.
Пока он не видел, можно было спокойно встать и уйти, но тогда бы уж это был совсем детский сад. К тому же… мне всё ещё не давал покоя спор с Изергеным, и если добрых дел я пока придумать не могу, то хотя бы постараюсь не устроить гадостей.
Глава 9
Решение остаться далось на удивление легко. Зато с установкой не кукситься и получать удовольствие от происходящего получалось тяжелее. Но я старалась, гоня из головы все свои подозрения и тревоги. В итоге, я же уже пришла сюда? Тогда что мне мешает просто насладиться вечером. И сделав приличное усилие над самой собой, отвернулась от фигуры капитана Савицкого, переключив своё внимание на тарелку с едой.
Мясо оказалось непростительно вкусным, я даже зажмурилась, ощущая восторги собственного желудка. Настроение резко поползло вверх, видимо, всё-таки голодная Ксюша - злая Ксюша. Поэтому когда Паша вернулся к столу, я уже вполне дружелюбно улыбалась. Оказалось, что зря. Теперь хмурым и злым был он, правда, особо этого не показывал, но иногда прорывалось. Спрашивать про “проблемы” было бессмысленно, и я просто выжидала, ковыряясь вилкой в овощах. Савицкий делал вид, что поглощён едой, а сам то и дело постукивал пальцами по столешнице и смотрел куда-то мимо меня. Вернее, смотрел он как раз на меня, но готова поклясться, что в эти моменты ничего толком не видел.
Разговор не клеился. Даже несмотря на все мои попытки придумать что-нибудь этакое. Всё как по закону подлости, я ведь только-только настроилась на то, чтобы не быть букой. А может быть, это сохранение энергии? Где кто-то обязан быть не в настроении.
Мы вяло переговаривались о чём-то, Паша в основном отвечал односложно да-нет, поэтому не было никакого сюрприза в том, что наш вечер забуксовал сам собой. Не то чтобы он и до этого фонтанировал положительными эмоциями, но в самом начале я хотя бы чувствовала, что моё присутствие имело хоть какое-то значение для Савицкого.
– Я могу тебе чем-то помочь?
– в итоге не смогла сохранить свою безучастность.
Паша резко оторвал голову от своей тарелки и во все глаза уставился на меня, как если бы до этого просто забыл про моё существование. Его взгляд с новой силой заскользил по моему лицу, и мне начало казаться, что я практически чувствую его “прикосновения”.
– Нет, Ксюш, спасибо. Меня уже ничем не спасти, - слабо улыбнулся он. А потом натурально так тряхнул головой, словно выгоняя из неё все лишние мысли. Наверное, предложение о помощи что-то там всколыхнуло, потому что неведомым усилием воли он заставил
– А пошли на фонтаны смотреть? Будем фантазировать, что нам по четырнадцать… и мы ещё ничегошеньки не знаем о бренности бытия.
Это прозвучало настолько бредово, что я, конечно же, не могла не согласиться. Павел заплатил по счёту, и мы неспешно двинулись по набережной в сторону центра.
Наш город стоял на пересечении двух рек, поэтому мостов и дорожек вдоль берегов здесь хватало. Разговаривали осторожно, словно боясь зайти на непрошенную территорию и бродя вокруг друг друга “на носочках”.
– Что преподаёшь?
– Английский.
– Я так и думал.
– Почему?
Коротко пожал плечами.
– Не знаю. Всё остальное какое-то… скучное по сравнению с тобой.
– А я?
– А ты смешная. Когда сама не замечаешь.
– А когда замечаю?
– Этого я ещё не понял, - смешно сморщил нос Савицкий.
Судя по всему, Пашу отпускало. Медленно и со скрипом, но у него словно плечи расправляться начали. Подмывало спросить о том, что же ему там сказали, но молчала, вместо этого находя множество других глупых вопросов.
– А ты давно в полиции?
– Порой такое ощущение, что непозволительно долго…
– Настолько всё плохо?
– Всё… по-разному.
На секунду мне захотелось схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы оживить, чтобы вернуть того наглого и беспардонного Савицкого, которого я знала, но, по крайней мере, в том хотя бы чувствовалось что-то живое, а не вот эта… безрадостная и унылая апатичность.
Мы дошли до одной из центральной площадей города, где предстояло решить, идти куда-то дальше или же просто разойтись по сторонам. Никто не озвучивал этого вслух, но ответ был очевиден.
– Ну, я пойду, - заговорила я первая, нарушая неловкую тишину между нами.
– Спасибо за прогулку.
– Ксюш… - начал Паша, а потом замолчал… То ли подбирая слова, то ли просто не зная, что мне сказать.
– Ты извини, если что. Я как-то рассчитывал, что всё… иначе пройдёт.
– Всё… нормально, - по возможности сгладила я ситуацию, вежливо ему улыбнувшись.
– До свидания, товарищ капитан.
Он хмыкнул, а я развернулась и медленно пошла через площадь в сторону своей остановки, запрещая оборачиваться назад и проверять, как там Савицкий.
На душе было грустно, будто какая-то часть его эмоционального груза неведомым образом переползла ко мне. И я, не желая углубляться в это всё, заставила себя сделать глубокий вдох и посмотреть по сторонам. Вокруг оказалось шумно, мир потихоньку наполнялся красками и звуками, врываясь в моё сознание.
Вокруг творилось что-то невообразимое. И самое смешное, что это начало доходить до меня только сейчас, когда сумела вынырнуть из своих мыслей.
Впечатлённая переменами, случившимися с Савицким от одного-единственного телефонного звонка, я не сразу смогла понять, что не так. Площадь перед театром всегда пользовалась популярностью у жителей нашего города, но сегодня народу вокруг было в разы больше обычного. Очень много молодёжи, преимущественно подростки в возрасте от четырнадцати до девятнадцати, из-за чего достаточно просторное место казалось мне до ужаса тесным. Всё время приходилось проталкиваться сквозь людскую толпу и уворачиваться от чьих-то локтей или неосторожных движений.