По следам невыученных уроков
Шрифт:
– А не мои проблемы, что кто-то вчера нажрался как свинья, а потом…
Договорить мне никто, конечно же, не дал, ловко запихав заранее приготовленный блинчик мне в рот. Это было настолько неожиданно, что я тут же заткнулась, беспомощно уставившись на Павла. Судя по всему, моя реакция его удовлетворила, и, благостно кивнув головой, мне посоветовали:
– Ешь, сейчас ещё остынут.
Я проглотила уже откушенный кусок блина, даже не прожевав его и не почувствовав вкуса, после чего посильнее сжала челюсти, пытаясь взглядом испепелить это чудовище. Впрочем, Пашу это ничуть не смутило. Он покрутил передо мной надкушенным блином и издевательски
– Ещё?
Я гневно покачала головой.
– А жаль, между прочим, вкусно, - и, закинув в рот мой блин, без всякого зазрения совести прожевал его.
– Иди умывайся, и завтракать будем.
Слушаться я не собиралась, но и у Савицкого, видимо, имелся опыт по усмирению строптивых баб.
– Ксения Игоревна, будешь вредничать, я тебя поцелую.
Последнего оказалось достаточно, чтобы меня сдуло с кухни ветром под громкий хохот товарища капитана.
Я злилась. Правда, по большей части на себя и свои идиотские реакции на Савицкого. Гневно чистила зубы, пока эта недоделанная Золушка порхала по моей кухне со своими блинами.
Окинула взглядом ванную, оценивая её на предмет утопиться. Паша одним своим присутствием пробуждал во мне такую гамму эмоций, что было в пору звонить психиатру и расписываться в собственной невменяемости.
Ворчливая старуха Шапокляк во мне вдруг заделалась в трепетную кисейную барышню, которая, видимо, падает в обморок от любой скабрезности. И ладно если бы скабрезности, но тут просто шутка про поцеловать. И чего я так психанула? Можно подумать, что до этого никогда с мужчинами не целовалась!
Захотелось разреветься от собственной глупости. Самым ужасным было то, что соберись он по-настоящему поцеловать меня, я была бы очень даже не против. И пусть признаваться в этом было не фонтан, но до ужаса хотелось, чтобы его влекло ко мне, ибо самой оказалось не всё равно. К сожалению, я интересовала Савицкого исключительно как объект для новых издевательств.
Из ванной я вышла в домашнем сарафане, причёсанная и умытая. За время моего отсутствия Золушка успела не только допечь блины, но и вымыть всю посуду, что скопилась в раковине. Если до того как зайти на кухню, я наивно полагала, что меня больше ничем нельзя поразить, то последний факт буквально вогнал в ступор. Я так и замерла в дверях, наблюдая за тем, как Паша вытирал сковороду.
– Чай, кофе?
– невозмутимо предложил он, как если бы это я была у него в гостях, а не наоборот.
– Что это вчера было?
– прямо в лоб спросила Павла, предчувствуя, что дай ему только волю, и я опять попаду под очарование этой заразы.
– Может, сначала всё-таки чай?
– наигранно вздохнул он, но наткнувшись на мой серьёзный взгляд, продолжил.
– Ксюш, у меня нет нормального ответа…
– Замечательно!
– гневно всплеснула руками.
– Тебя не было больше двух недель! И ты заваливаешься ко мне на ночь глядя, пьяный как не знаю кто, затем устраиваешься спать на мой диван, перед этим не забыв раскидать одежду по всей комнате! А после утверждаешь, что у тебя нет объяснения случившемуся!
– Нормального объяснения, - как ни в чём не бывало поправил меня Савицкий.
– А ненормальное?
– обессиленно рухнула я на стул, предчувствуя, что этот невыносимый человек ещё успеет сегодня вынести мне мозг.
– А ненормальное, - медленно повторил за мной.
– А ненормальное… оно странное… какое-то. Негоже милых барышень с утра такой ересью грузить.
Можно
– Вообще-то подразумевалось, что тут я должен за тобой ухаживать, - моё наивное девичье сердце, конечно же, ёкнуло, но внешне я осталась невозмутимой. А вот Савицкий был бы не он, если бы не добавил: - Должен же я как-то свои грехи загладить.
– И что, много грехов?
– На одну отдельную жизнь хватит, - задорно сверкнув глазами, сообщил Паша, а я не удержалась и улыбнулась ему в ответ.
Чай был горячим, варенье сладким, а блины вкусными. Ну вот реально вкусными! Хоть мы и ели в тишине, но сегодня она никак меня не тяготила, а даже наоборот, создавала некую иллюзию уюта, словно мы с Пашей прожили не один десяток лет вместе и такие вот завтраки были обыденным делом.
Когда я уплетала свой десятый блин, Савицкий вдруг расхохотался.
– Если бы знал, что путь к твоему сердцу лежит через желудок, давно бы тебя накормил.
– Ты пытался, - намекнула я на наше единственное недосвидание.
– Ну нет, там же не я готовил.
– Ты любишь готовить?
Вместо ответа он неопределённо пожал плечами. Ну да, с чего это я решила, что кто-то нарушит свою традицию игнорить мои вопросы.
После завтрака он вызвался вновь мыть посуду, а я отправилась убирать постель. Капитан справился быстрее, а потом просто стоял и следил за тем, как я запихивала подушки внутрь дивана. Когда с наведением порядка было покончено, я, не представляя, что делать дальше, просто уселась на диван, ожидая, что же предпримет этот странный мужчина. А мужчина не растерялся: прихватив по пути пульт от телевизора, плюхнулся рядом и принялся листать каналы. Фартук он оставил на кухне, поэтому сейчас восседал передо мной буквально в одних брюках. Ну и ещё в нелепых цветастых трусах с Человеком-пауком, о которых я зачем-то вспомнила и покраснела.
По телевизору не нашлось ничего хорошего, по крайней мере, капитан так и не смог сделать нормального выбора, остановившись на новостях. Впрочем, и их он смотрел не особо, потому что добрых пятнадцать минут косился в мою сторону, из-за чего я даже запереживала, как бы у доблестного стража порядка не развилось косоглазие.
– Ты хоть понимаешь, насколько странным всё это выглядит?
– в конце концов сдалась я.
– Ты либо точно маньяк, либо просто сумасшедший…
– Да-да, - хмыкнул он, - я помню про шизофрению и раздвоение личности. Ладно, вот тебе моё объяснение: у меня вчера был хреновый день.
– Зашибись, да у каждого второго почти через день хреновый день, разве это означает, что они должны набираться и вламываться ко мне? Боюсь, что у меня тут места не так много.
– Не, других не пускай. Кстати, об этом я хотел с тобой поговорить. Какого хрена ты пускаешь в дом ночью малознакомых пьяных мужиков?!
Все было бы ничего, если бы он шутил, но он не шутил, и реально смотрел на меня с укором!
– Ты издеваешься?
– Нет, Ксения Игоревна, я обеспокоен вопросом вашей безопасности.