По следам невыученных уроков

Евстигнеева Алиса

Когда Паша увидел, куда я нас привела (а передвигались мы без машины, полагаясь на свой опыт и воспоминания о городе), он слегка изменился в лице и неожиданно притих. Я даже приготовилась выслушать очередную порцию подколок и издевательств, что-нибудь про своё занудство и неоригинальность. Но их не было, и непривычно серьёзный Савицкий без лишних комментариев ступил вместе со мной на территорию зоопарка. Выглядел он слегка обескураженным, при этом всё время крутил головой по сторонам, словно что-то высматривая.

Я

сначала смутилась, решив, что ему не понравилась моя затея. Но Паша не казался мне недовольным, скорее уж растерянным. Осторожно коснулась его руки.

– Всё в порядке?

Он задумчиво кивнул головой, ничего толком не объяснив. Догадка пришла как-то сама по себе, когда я заметила, как он с каким-то неподдельным удивлением посматривал на огромный вольер с тиграми.

– Паш, ты был здесь уже до этого?

– Нет.

– А как же “так-то я тоже видел все местные достопримечательности”?

– У нас, видимо, разное понятие о достопримечательностях. Я вот, к примеру, могу тебе экскурсию по местным барам провести, даже пару рюмочных знаю, - небрежно пояснил Савицкий, после чего ещё и руки скрестил, должно быть, ожидая, что я сейчас устрою разборки на тему, что кому-то пить меньше надо.

Но ошарашила я его совсем другим.

– А ты вообще когда-нибудь в зоопарках был?

В этот момент он глянул на меня с упрёком и закусил губу, явно не желая развивать тему. Зато вот я резко остановилась и повернулась к Пашке лицом, хватая его за руку, ибо он так и норовил уйти вперёд.

– Паш?

– Что, Ксения Игоревна?!
– Савицкий мрачнел на глазах, чем только усиливал то щемящее чувство, что разрасталось у меня в груди. Я не могла не жалеть его в этот момент, хоть и понимала, что от моей жалости ему будет только хуже, поэтому пришлось отвести глаза в сторону, чтобы он не увидел, как во мне всё внутри разрывается от желания согреть того потрёпанного жизнью мальчишку.

Так мы и встали, посреди дороги, не зная, что можно сказать друг другу в этой ситуации.

Паша пристально смотрел на меня, плотно сжав челюсти, внутри него шла какая-то борьба. Мне же оставалось просто стоять рядом, не зная, что сказать, дабы ещё сильнее не разбередить его душу.

А потом он отмер и даже улыбнулся, и пусть сам он был всё ещё хмур, я восприняла это как хороший знак.

– Не находишь, что в тридцать два как-то поздно начинать?

– Самое то!
– излишне бодро отозвалась и, схватив его за локоть, потащила к огромному вольеру с белыми медведями.
– Я тебе сейчас такое покажу!

Мишки не подвели, их было двое и они отрывались по полной, выписывая самые настоящие акробатические номера в воде небольшого бассейна, лишь иногда вылезая на поверхность. Смотря на их кувырки и громкий рёв, так или иначе хотелось улыбаться.

Мы стояли слегка в отдалении от основной толпы, я всё ещё держалась за

мужской локоть, чувствуя, как он постепенно расслабляется. На улице было тепло, поэтому Савицкий надел сегодня футболку с коротким рукавом, и это было странно - по собственной инициативе касаться его кожи. Что казалось более интимным, чем целая ночь, проведённая в обнимку.

Когда мы дошли до огромного пруда с птицами, Пашка вдруг куда-то убежал, а вернулся уже с двумя розовыми сладкими ватами. Для его брутальной капитанской персоны это смотрелось очень даже экстравагантно, сдержать улыбку было просто невозможно.

Я стояла, оперевшись локтями на деревянные перила, что шли по периметру пруда, Савицкий же пристроился сзади, одной рукой обнимая меня, а другой вертел вату, словно не зная, что с ней делать.

– Отрывай и в рот, - с видом знатока посоветовала я, показывая на своём примере, как надо. Благо, в отличие от него у меня были свободны обе руки.

– Я же липкий потом весь буду, - на удивление капризно заметил товарищ капитан.

– Пфффф, а ещё кто-то меня в занудстве обвинял!
– фыркнула я, после чего оторвала огромный розовый кусок от одной из порций и запихала ему в рот.

Пашка довольно зажмурился, после чего потребовал ещё.

– Нахал!

– А ты вообще училка!

– А ты мент!

– Оба не без греха, - гоготнул Савицкий, ещё сильнее прижавшись ко мне. После чего самым серьёзным тоном попросил.
– Прости за резкость. Меня иногда… кроет.

Легко повела плечом, словно отгоняя ненужную сцену, разыгравшуюся между нами до этого.

– Всё в порядке. Нас всех от чего-нибудь кроет.

Паша с благодарностью кивнул головой и совершенно неожиданно наклонился и поцеловал меня… в макушку.

После зоопарка я потащила его на Детскую железную дорогу. Забавные зелёные вагончики неспешно ползли по городу, а мы, сидевшие в окружении толпы детей, которые целым классом отправились на экскурсию, всячески старались не расхохотаться.

– Скажи, что тебя просто тянет в места скопления детей, - низко наклонившись к моему уху, издевался надо мной Савицкий.
– Это профессиональное?

– Сказал знаток баров и рюмочных. Или это тоже профессиональное ?

– Между прочим, учителя третьи по спиваемости после медиков и силовиков.

– Вот именно, что после!

Железная дорога соединяла зоопарк и один из крупнейших парков города. Не знаю почему, но этим летом меня безудержно тянуло на природу, словно устав от городской суеты, хотелось тишины и гармонии, если не с самой собой, то хотя бы с миром. Савицкий и здесь решил исполнять роль добытчика, притащив два карамельных яблока на палочке.

– Сколько можно есть сладкое?!
– возмутилась, получив свой “чупа-чупс”, и прикидывая, как скоро такими темпами я перестану влезать в джинсы.