По следам обречённых душ
Шрифт:
Для чего и зачем она просит? Разве кто-то поможет? Разве кому-то это надо? Столько лет она справлялась со всем, как могла, столько лет ограждала себя и психику от ужасов воспоминаний и вот… не справилась. И почему?
«Из-за девчонки с поломанной психикой, сломалась и я? Неужели я так слаба… но тогда она сильнее меня, разве не так?» — единственная мысль успела пронестись в голове, пока Лаура видела себя саму в детстве, видела, как бесцельно бродила то по дому, то по лужайке, видела разъярённого отца, когда он нашёл её с каким-то мужчиной,
Сказать, что видеть погребённые воспоминания оказалось невыносимо, не сказать ничего.
На её плечи опустились руки, чуть сдавившие предплечья и некто затряс академку. Лаура отдалённо слышала голос, словно оказалась под водой, но не могла понять чей, кто так встревоженно её зовёт?
— Эй? Алё, приём! Приди в себя, ну давай же!
Вздрагивая, Тэнкальт вдруг поняла, что должна загнать воспоминания обратно. Она постаралась это сделать, но ничего не вышло. Лаура затрясла головой в отчаянии и начала стрелять глазами в разные стороны. Через просвет в кустах, она заметила рыжую копну волос, видела, что Лания постепенно приходила в себя, её пропитавшуюся багровым кофточку и руки, покрытые кровью отщепенца, которого так отчаянно пыталась спасти.
— Назад, — прошептала Лаура, не сводя взгляда с Лании.
Голова начала проясняться, мысли стали приходить в порядок, а непрошенные воспоминания залезать обратно в тёмный ящик сознания, куда академка старательно их прятала. Сверкнув золотисто-жёлтыми глазами в сторону Флатэса, который тряс её за плечи, она окончательно пришла в себя, завидев два больших голубых глаза перед собой. На мгновение даже почудилось, будто перед ней мужская версия Лании, но локоны академца были пламенными, а глаза ясными. Лаура знала его, как притворщика и на то свои причины.
Только она успела оклематься, как Флатэс поднял её на ноги.
— А она, что опять тут забыла? — недоумённо произнёс Ингелео, передав, ещё не до конца пришедшую в себя Ланию Люксальте, которая прижала подругу к себе и недобро зыркнула в сторону смутьяна.
— Что, приползла? — едко спросила Калеса, ухмыльнувшись на короткое мгновение, прежде, чем снова посмотреть на пострадавшего Присфидума.
В этот момент Тэнкальт заметила, что стервозная академка сжимала руку Малера, пока тот с таким же чумным видом, пытался осмыслить происходящее. Лаура потрясла головой, а после рывком высвободилась от хватки Флатэса и отскочила на несколько шагов, бросив яростный взгляд на бывшую подругу.
— Не трогай! — затравленно сказала она, а после перевела взгляд на Калесу. — Я и к тебе? Может сейчас ты и окружена всеми этими людьми, но однажды ты все разрушишь своими руками и останешься одна, как это всегда и было, — прошипела Тэнкальт, снова нашла глазами Ланию и поймала недолгий зрительный контакт. Лаура, привычно ощетинившись, сделала равнодушное лицо и зашагала прочь, подальше от компании друзей, заинтересовавшей её самоотверженной академки и от ужаса, вырвавшегося из потаённых глубин. Пытаясь выкинуть
Территория академии кувелов
Оставшиеся позади академцы недолго смотрели вслед удаляющейся Тэнкальт, после чего перевели внимание на Малера, зашевелившегося на месте. Он приподнялся и постарался принять сидячее положение, упершись на здоровую руку. Ветер летал между студентами и заглядывал каждому в глаза; старался залезть под одежду, чтобы немного ребят в чувства. Ночная тишь прерывалась шелестом молодых листьев и травы. Где-то недалеко стрекотали насекомые, резвился ветерок, потерявший интерес к кучке подростков и ненавязчиво напевали птицы.
— Малер, ты как? — спросила Калеса, прерывая молчание.
Лания измученно посмотрела в сторону друга, чувствуя, что истощена до предела. Она не могла поверить в то, что в нужный момент не сумела помочь ему как следует, а всё из-за собственной немощности. После произошедшего дома она чувствовала двойную жгучую горечь во рту и думала, не пора ли начать делать реальные шаги к тому, чтобы стать сильнее, чтобы перестать быть балластом, чтобы стать той, кто в решающий момент не повалится без сил.
Препятствовала одна проблема: она не знала, как это сделать, с чего начать и как перебороть, прививаемый братом многолетний страх. Посмотрев на ладони, перемазанные кровью, она ненавистно сжала руки и вытерла кровь с лица наощупь.
— Жить буду. — Слабо улыбнувшись, Малер посмотрел на Калесу.
Сердце Лании от чего-то заскулило от тоски и навязчивого ревностного шёпота. Она ведь здесь, прямо перед ним, а он видит только Амкапир. Глаза ощутимо начало жечь, от чего Нобилиа постаралась проморгаться.
— Лания, как ты себя чувствуешь? — полушепотом спросила Люксальта.
— Ну, ты боец! — подхватил Эльтен и потрепал её по плечу. — А вообще нормально, что у неё кровь пошла из глаз и носа?
— А ты думаешь это может быть нормально? — фыркнула Люксальта.
Ингелео поднялся и с неким укором посмотрел на Ланию.
— Не будь она такой немощной, может и не довела бы себя до такого состояния, — с ледяным отвращением процедил он, засунув руки в карманы ветровки.
— Какая же ты сволочь, — раздражённо кинул Флатэс. — Ты у нас больно мощный.
Лания попробовала пошевелиться. Из-за чахлости в мышцах давалось это с трудом, но она твёрдо решила, что встать и пойти должна сама, может благодаря этим небольшим шажкам у неё таки выйдет справиться со своими психологическими проблемами, в чём, конечно, она сильно сомневалась.
— Всё нормально, завтра буду в порядке, — тихо ответила Нобилиа, отругав себя за тошнотную робость.
«Ингелео прав. Не будь я слабой, то смогла бы гораздо больше. Я слишком долго пряталась от проблем, но как теперь должна перестать это делать?» — подумала академка и предприняла попытку подняться самостоятельно.