По следам преступлений
Шрифт:
— Будем вскрывать. Посмотрим.
Из-под небольшого слоя земли довольно быстро извлекли сверток. Золотые монеты, серебряные украшения, посуда. Рядом со свертком лежал лом. Обычный лом, применяемый в домашнем хозяйстве. Минин осмотрел его. Подумал.
— Знаете, в этом доме ничего теперь не может меня удивить. Но даже и сейчас не могу понять, как эти люди додумались сделать обычный лом… из серебра.
Еще в нескольких местах вскрыли пол, но ничего не нашли. И только там, где стояла кровать старика, в подполе, обнаружили завернутыми в
Шаг за шагом прощупываются весь дом, все службы. Из подпола, в сарае, Минин извлек четыреста пятьдесят три золотые и много серебряных монет. Тимофеев на чердаке около дымохода в земле обнаружил жестяную коробку с золотыми браслетами, кулонами и двумя сберегательными книжками. Книжки на имя Ахмеджанова Тауфика, сына. Вклад в тринадцать тысяч рублей.
Старик по-прежнему твердил:
— Золото и серебро не мое. Я старый человек. Откуда у меня? Спрашивайте сына.
Чувствовалось, что он растерялся. Никак не ожидал, что в один день навсегда расстанется с огромным богатством.
После произведенных обысков Тимофеев решил некоторое время не тревожить старика. На этот счет у него были свои соображения. Обнаруженные в подвале большие запасы разных товаров — это одна сторона дела. Совершенно ясно, что старик Ахмеджанов и его сын занимались спекуляцией и на этом наживали большие деньги. Но чтобы это доказать, следствию нужно установить свидетелей, лиц, покупавших у них краски, олифу, стекло.
Старика допрашивать, не уличая конкретными показаниями свидетелей, бесполезно. Он озлоблен и ничего не скажет. Да и сын на допросах все сваливает на отца: товары его, золото его, моего ничего здесь нет. Стало быть, и тут нужны свидетели. И тогда Тимофеев и Минин начали вызывать и допрашивать соседей, живших на улице Зайни Султанова. И они не ошиблись.
На первых же допросах в руках следствия появилось множество фактов преступной деятельности фирмы «Ахмеджанов и сын». Было поразительно только, как это соседи — советские люди — несколько лет терпели рядом с собой тунеядцев и паразитов да еще пользовались их услугами и не сообщали об этом в органы власти.
Теперь на допросах Ахмеджанов-младший стал более словоохотливым. Правда, он охотнее рассказывал об активной деятельности отца. Себя же всячески выгораживал и преподносил как жертву алчности старика. О золоте и серебре он вообще молчал.
Тимофеев был убежден, что Ахмеджанов-младший знал о припрятанных ценностях, но говорить об этом не хотел. Посвящать же его в то, что в доме изъято много золота, серебра, — значит раскрыть ему карты. Со свойственной ему психологией торгаша он рано или поздно заговорит об этом, когда придет пора подороже выдать эти сведения. А пока он врал, рассчитывая, видимо, что ему и без того верят.
Но Тимофеев давно разгадал эту игру, и, вызвав Ахмеджанова на очередной допрос, он спокойно спросил:
— У Вас есть ценности и деньги. Где они?
С обидой младший компаньон
— У меня нет ничего. Отец от нас все прятал. Я жил только на пенсию и зарплату жены.
Тогда Тимофеев достал из ящика стола жестяную коробку и сберегательные книжки и спросил:
— Узнаете? Вклад на ваше имя. И золото в коробке.
Тимофеев помедлил и задал следующий вопрос:
— Где была спрятана эта коробка и что в ней было?
Не понимая еще всего происшедшего, Ахмеджанов
сознавал, что окончательно запутался.
— На чердаке…. Между крышей и перекрытием… В коробке сберегательные книжки, золотые часы, кольца и несколько золотых монет. — И, точно спохватившись, торопливо добавил: — Что там еще, не помню. Коробка лежала на чердаке около дымохода.
Золотых часов и монет в этой коробке не было. Тимофееву стало ясно, что в доме запрятаны еще клады. Значит, надо немедленно заново осмотреть чердак. Не откладывая, Тимофеев решил обыск и осмотр произвести на другой же день. Однако следователи натолкнулись на непредвиденное обстоятельство: на двери дома Ахмеджановых висел большой замок. Соседи сказали, что старик где-то пропадает третий день. Жена проживала у дочери и ничего не знала или не хотела говорить о старике.
В дом попасть не представилось возможным.
Только на пятый день, рано утром, старик появился.
Обыском Тимофеев руководил сам. Метр за метром осмотрели чердак. Предположение оправдалось. В двух местах между крышей и перекрытием обнаружены в бутылках и свертках золотые и серебряные монеты, кольца и другие ценности.
У оконного проема извлечен сверток с серебряными изделиями, сорок восемь чайных и столовых серебряных ложек. Несколько килограммов золота и десятки килограммов серебра снова были выложены на стол в этом загадочном доме. Евгений Васильевич взялся за карандаш.
— Чего это вы? — спросил Минин.
— Арифметикой занимаюсь.
— Арифметикой? Не понимаю…
— Сколько всего мы нашли золота и серебра?
— Откровенно говоря, я сбился со счета. Но у меня в протоколах все записано. Можно подсчитать.
— Я уже прикинул в уме. Получается больше пятнадцати килограммов золота и сто пятьдесят килограммов серебра. Как ты думаешь, не маловато?
Минин посмотрел на старика и громко сказал:
— Совсем бедным стал. Еще, я вижу, заплат на зипун нашил.
Он перевел взгляд на Тимофеева, а потом на старика и, обращаясь к Тимофееву, попросил:
— Евгений Васильевич, разрешите еще раз произвести личный обыск у гражданина Ахмеджанова.
Старик вынул из карманов зипуна руки и, сжав их в кулаки, послушно встал. И вдруг зазвенела упавшая монета. Все обернулись. Старик же стоял невозмутимый и незаметно норовил наступить на монету.
Минин медленно подошел к Ахмеджанову и сказал:
— Разожмите руки.
Старик нехотя разжал руки, и на его ладонях заблестели монеты. Шесть золотых монет. Седьмая лежала на полу.