По следам преступления
Шрифт:
В Советской стране, где здоровью человека придается исключительное, первостепенное значение, где бесплатное лечение является государственным делом, врачевание «домашними способами», да еще с целью наживы, категорически запрещено. Лицо, не имеющее специального медицинского образования, не имеет права врачевать. Против тех, кто все же занимается этим, возбуждается уголовное дело на основании статьи 221 Уголовного кодекса РСФСР.
Вот почему письмо о появлении в Мельничном Ручье доморощенного «профессора» деда Спиридона было воспринято органами здравоохранения и административными органами как весьма серьезный сигнал.
Деда Спиридона — Спиридона Алексеевича Дронина —
— Спиридон Алексеевич, есть ли у вас медицинское образование? — спросили у него.
— Медицинского образования у меня, милые, нет. Все мое образование — три года духовной семинарии…
— Как же вы, не имея никакого образования, не говоря уж о специальном медицинском, беретесь лечить людей?
— А я, милые, травками лечу, травками. От них никакого вреда нет, одна польза. Учил меня лечению травами один старый человек — Иван Федорович Импилогов. В живых его уже давно нет… Он и передал мне свой опыт, а также книги, по которым приготовляются лекарства. За травами езжу в Сосновую Поляну, в Вырицу… Ко мне крупные люди лечиться приходили: инженеры, священники. Раз даже пианист известный побывал, потом — руководитель театра, писатель. Катаракту лечил монаху Печорского монастыря и вылечил… Доцент один из больницы имени Мечникова просился вместе со мной больных принимать, да я отказался. Лекарства готовлю сам, да не просто готовлю, а со святой молитвой…
Вскоре стало известно, что дед Спиридон — старый знакомый работников органов охраны правопорядка. Еще в пятидесятых годах, живя в деревне Киниково Локнянского района Псковской области и работая конюхом, Спиридон Дронин занимался знахарством. Под видом оказания помощи «от всех болезней» и «неудач в личной жизни» снабжал обращавшихся к нему доморощенными снадобьями, произносил «заговоры», гадал на картах. За это «клиенты» из своей и соседней деревень расплачивались с ним кто деньгами, кто вещами. В 1961 году колхозного конюха привлекли за знахарство к уголовной ответственности. Суд приговорил его к полутора годам лишения свободы.
Отбывая наказание, Спиридон Алексеевич заявлял, что знахарством больше никогда заниматься не станет. Отсидев срок, он вышел на свободу, а через некоторое время вновь взялся за прежнее. Желая, чтобы пошел о нем слух как о «лекаре-целителе», он просил тех, кто к нему обращался за помощью, присылать отзывы с благодарностями «за исцеление».
Когда в 1974 году Спиридон Дронин был вторично привлечен к уголовной ответственности, суду были представлены и полученные им «отзывы». Реклама свое дело сделала. Прослышав о «чудесах» деда Спиридона, люди совершали буквально паломничество в деревню Аполино Бежаницкого района Псковской области, куда он перебрался после первой отсидки. Случалось, около его дома скапливалось до тысячи (!) человек, что было зафиксировано в приговоре народного суда. Не мудрено, что за счет легковерных посетителей Спиридон Алексеевич очень быстро «поправил» свое материальное положение: приобрел дом стоимостью в пять тысяч рублей, завел корову, двадцать овец, пасеку.
Но в тот раз дед Спиридон отделался лишь легким испугом. Суд, признав Дронина виновным в незаконном врачевании, наложил на него денежный штраф.
И вот, покинув Псковскую область, переехав в Ленинградскую, дед Спиридон взялся за прежнее. Опять повалили к нему толпы, чему в немалой степени способствовала та же «реклама».
Беседа в исполкоме Всеволожского горсовета закончилась тем, что дед Спиридон
— А тех, кто у моего дома скапливаться будет, разгонять стану. Истинный крест!
И в самом деле, «профессор» брал иногда в руки кол и по-медвежьи, враскорячку шел на толпу, в особенности если она, напирая, угрожала сохранности окружавшего его дом забора. При этом «профессор» сыпал нецензурной бранью, за что однажды был даже привлечен к административной ответственности.
Однако все это делалось для отвода глаз. На самом же деле «профессор» продолжал вести прием, что было установлено наблюдением за его домом, а также признаниями лиц, которых он принимал в своем увешанном иконами и картинами божественного содержания «кабинете» на втором этаже. Помахивая время от времени колом, якобы разгоняя толпившихся около его дома людей, дед Спиридон устраивал эту сцену лишь для вида. Десять человек он прогонит, а двадцать к нему попадают на «лечение». И кончилось тем, что прокуратура вынуждена была завести новое уголовное дело по поводу незаконного врачевания, коим занимался гражданин С. А. Дронин. Следствие вели старшие следователи прокуратуры города Всеволожска Е. Ф. Несина и Е. А. Петропавловский.
Можно ли подразделять уголовные дела на простые и сложные? Любой следователь, прокурорский работник ответит: можно. Но иное, совсем нехитрое на первый взгляд дело порой превращается в запутанный клубок, так как требует кропотливой, нелегкой работы по сбору доказательств. Ну что, казалось бы, сложного доказать, что Спиридон Дронин из Мельничного Ручья лечит незаконно людей, извлекая из этого доход? А между тем, чтобы собрать нужные доказательства, пришлось опросить не один десяток людей, изучить затребованные из медицинских учреждений истории их болезней, амбулаторные карточки, произвести экспертизу отобранных во время обыска у Дронина бутылок с жидкостями, которыми он лечил жаждущих исцеления.
Вот что показал на допросе один из «клиентов» деда Спиридона:
— У меня в семье большое горе — старший сын пристрастился к спиртному, превратился в алкоголика. Мне сказали, что есть в Мельничном Ручье некто Спиридон Алексеевич, который якобы успешно лечит от всех заболеваний, в том числе и от пьянства. Приехал по адресу, который мне дали. Народу около дома было много. Вышел «сам», разрешил мне пройти к нему в дом. Окружающие с завистью смотрели на меня: «Посчастливилось! Попал на прием!» Первым делом дед Спиридон показал ряд писем и телеграмм, полученных им не только от частных лиц, но и от некоторых организаций. Оказывается, кто-то давал даже официальные «направления» к знахарю. Деду Спиридону писали на фирменных бланках просьбы осмотреть того или иного больного. После такого почтительного отношения вполне уверуешь в исключительность своей особы! В письмах деда Спиридона называли «траволечащим врачом», «специалистом народной медицины», «доктором», «знатоком эффективных средств».
«Ну а ты, мил человек, с чем пришел?» — спросил меня дед Спиридон.
Я объяснил, что сын мой — ему тридцать один год — пристрастился к спиртному, каждый вечер пьет водку. Мы с женой прямо-таки голову теряем: как отучить его от пагубного пристрастия?
«Кагор нужен! — изрек дед Спиридон. — Соки — морковный и свекольный, масло сливочное, мед…»
Зная о методах лечения, применяемых «специалистом народной медицины», я все это, кроме меда, заранее захватил с собой. Дед Спиридон взял у меня бутылки с соками и вином, пачку масла и попросил выйти, а через пять минут позвал снова и все вернул. Кроме того, дал мне граммов двести меда в стеклянной баночке сомнительной чистоты.