По следам преступления

Медведев Матвей Наумович

«Вино принимать каждое утро, — сказал он, — на масле чего-нибудь поджаривать, соками умывать лицо, мед употреблять с чаем. Ну, с богом!»

«И поможет?» — спросил я, вручая «целителю» три рубля.

«Все под богом ходим», — ответил уклончиво дед, небрежно смахивая деньги в ящик стола.

Естественно, что умывание лица соками и употребление меда с чаем не были теми средствами, которые позволили бы отучить от пьянства.

Как было установлено при опросе лиц, обращавшихся к деду Спиридону, он лечил кагором, соками, сливочным маслом, медом и такие болезни, как порок сердца, сахарный диабет, прогрессирующую слепоту, пневмонию, «женские болезни» и эпилепсию. Что же касается трав, то он использовал их в своей лечебной «методе» в крайне ограниченном количестве. Ходили слухи, что, приготовляя

за закрытой дверью лекарственные составы, дед Спиридон с каждой бутылки «снимает пробу», то есть отпивает из горлышка. Пил ли дед Спиридон морковный или свекольный соки, неизвестно, а вот то, что он прикладывался к другому, установлено было точно. Когда ему приносили не только соки, но и кое-какие крепкие напитки, дед брал бутылку, тут же умело распечатывал и угощал спиртным посетителя, не забывая каждый раз наливать стаканчик и себе. К концу дня «доктор» порой так «накачивался» и плел такую околесицу, что прием посетителей прекращался.

За время своей незаконной «врачебной» деятельности дед Спиридон сколотил немалое состояние. Он смог купить себе в Мельничном Ручье дом, а сыну — автомашину. Характерно, что с владелицей дома он расплатился частично трехрублевыми бумажками, что, в свою очередь, свидетельствовало об их происхождении — это были те трешки, которые дед Спиридон брал за «лечение».

Как доказали судебно-медицинские эксперты, ни одного человека деду Спиридону вылечить не удалось. Когда заболевала его жена, он вызывал к ней врачей из поликлиники, покупал для нее лекарства в аптеке. Значит, сам не верил в свои «медицинские познания». Но это не мешало ему обманывать других. Однако насколько нужно быть доверчивым, чтобы видеть в малограмотном человеке целителя! А лжелекарю это только и надо: почему не попользоваться доверчивостью людей? Наверное, в душе Спиридон Алексеевич посмеивался над своими клиентами.

Суд назвал гражданина Дронина преступником, и ему вторично пришлось отбывать наказание в местах лишения свободы.

Хищница

Под вечер 3 января 1978 года на Среднем проспекте Васильевского острова, у магазина «Белочка», встретились две женщины. Одна — молодая, другая — постарше. Они обменялись несколькими фразами, затем прошли на бульвар, сели на скамейку. В луче света от фонаря хорошо было видно, что они делали. Одна из них, молодая, вручила своей соседке конверт. Та сложила его вдвое и сунула в варежку. После этого обе, не задерживаясь, встали и разошлись в разные стороны.

Молодая поспешила на трамвай, вторая же, поскрипывая высокими сапожками по снежку, снова направилась к «Белочке». Но тут дорогу ей загородили четверо. Они представились и попросили женщину снять варежку. Та немного поколебалась, но варежку все же сняла. Из нее выпал только что полученный конверт. В нем были деньги — 200 рублей.

— Пройдемте с нами, Галина Алексеевна, — сказали женщине, — мы должны кое в чем разобраться.

Люди, остановившие женщину, оказались сотрудниками милиции и понятыми. Номера денежных купюр, полученных Галиной Алексеевной, были проверены по уже имевшемуся у милиции списку. Они совпали. Кроме того, выяснилось, что той же милицией на купюрах были предварительно сделаны особым составом пометки, что, в свою очередь, подтверждало факт получения денег. Так обычно изобличают взяточников.

Один из сотрудников милиции сел писать протокол, другой позвонил в городскую прокуратуру старшему следователю М. Ф. Морозовой.

— Мария Федоровна, ваше задание выполнено. Корыгина, получившая деньги якобы для передачи их некоему официальному лицу, задержана с поличным…

Кто же была эта Корыгина и почему понадобилось ее изобличать, да еще таким сложным способом? Это была старая знакомая работников милиции и прокуратуры! В свое время она уже доставила им немало хлопот. Она слыла мошенницей довольно изощренной, занималась преступными действиями на протяжении нескольких лет.

Когда-то Галя Корыгина, носившая тогда фамилию Атрекова (по первому мужу), работала в трамвайном парке водителем. У нее было в ту пору двое детей, материальных затруднений она не испытывала. Не нужда толкнула ее на путь мошенничества.

А что же? Может быть, появление нового мужа, Виталия Корыгина, человека моложе ее по возрасту, «привязать» которого к себе она собиралась не столько любовью и родившимся у них ребенком, сколько деньгами? Или Галина Алексеевна пришла к выводу, что сидеть целый день в кабине, водить трамвайный поезд, открывать и закрывать двери вагонов, выпуская и впуская пассажиров, занятие скучное, не по ней? То ли дело — быстро и весело, без особого труда «делать» большие деньги!

Как бы там ни было, только Галина Корыгина взяла в трамвайном парке расчет…

Корыгина избрала своей новой «специальностью» жилищно-квартирное мошенничество.

В Советской стране ведется широкое жилищное строительство. Десятки тысяч семей ежегодно справляют новоселье. Но желающих улучшить свои жилищные условия еще много. Существует очередность в получении квартир. Она строго соблюдается. Однако кое-кому кажется, что можно обойти существующие правила, получить жилье вне очереди. Некоторые пытаются получить жилплощадь, вообще не имея на то никаких законных оснований. С этой целью они и пытаются пустить в ход такой веский «аргумент», как деньги. Иными словами, готовы совершить подкуп должностного лица, дать взятку: она-де будет тем «ключом», точнее — «отмычкой», которая откроет двери новой квартиры.

С такими людьми и входила во взаимоотношения Корыгина. Стоило ей лишь один раз сказать кому-то, что она знакома с неким официальным лицом, которое может устроить за соответствующую мзду квартиру вне очереди, как к ней стали приходить желающие воспользоваться сомнительными во всех отношениях плодами этого знакомства. И Корыгина стала без труда собирать обильную дань, о которой даже и не мечтала, когда была скромным водителем трамвая.

Впрочем, теперь от ее скромности не осталось и следа. Она сделалась «большим и нужным» человеком, с которым искали знакомства, которого окружали почетом и уважением, перед которым заискивали. Ей подхалимски дарили цветы, духи, которые она очень любила, шоколадные наборы, целовали ей руку. С ней пили вино, и первый тост обычно бывал «за успех дела!». «За здоровье Артура Ивановича!» — изрекала в ответ Корыгина, поднося к губам рюмку и загадочно играя глазами. «Артур Иванович» и был, по ее словам, тем самым лицом, от которого зависело получение квартиры. Якобы для вручения ему и брала Корыгина деньги: с кого тысячу рублей, с кого — две, а то и более.

Разумеется, никакого Артура Ивановича и в помине не существовало. Но Галина Алексеевна так убедительно играла роль, столько искренности, доверительности было в интонациях ее голоса, в выражении глаз, что никому и в голову не приходило, что эта симпатичная на вид, такая обаятельная особа — мошенница.

По утрам Корыгина шла на «работу». Готовясь к ней, она тщательно причесывалась, приводила в порядок ногти, подводила ресницы, оттеняла зеленоватыми или голубоватыми мазками веки. Завершив манипуляции над своим лицом, она заглядывала в зеркало:

— Ну, как вы сегодня выглядите, мадам?

И, игриво подмигивая, сама же отвечала:

— Вы чертовски милы! В вас сидит какой-то бесенок!

Потом продолжала:

— Ваше лицо — вывеска вашей фирмы. Оно должно убеждать клиентов, вселять доверие. Никакой грубой размалевки! Вы — не какая-нибудь шлюха, трепло, а порядочная женщина, верная жена, образцовая мать троих детей, и в то же время вы — интересная особа, следящая за своей внешностью, стремящаяся не отставать от моды…

После этого Корыгина надевала сапоги на полуплатформе или белые лакированные туфли (в зависимости от времени года и погоды), брала большую сумку и уходила на «работу». День ее был загружен до отказа: встречи, разговоры, переговоры, поездки на новостройки, где она показывала «клиентам» дома, в которых они якобы получат в скором времени квартиры. Иногда приводилось подвозить «клиентов» к какому-нибудь учреждению, оставлять их на улице, а самой заходить в подъезд. Там она стояла некоторое время в вестибюле, после чего выходила с сияющим лицом и радостным тоном объявляла: «Ну, все в порядке! Артур Иванович велел готовить документы — справку по форме номер девять, характеристики…»