Замолчали козлы на выпасе,Отмяукали мурлаки…Я мечтаю. Мечтаю выспаться.Мне жеманничать не с руки.Чтоб вернулись домой… как долго вы.Без добычи – и пусть. Забей.Чтоб очаг стерегли от добренькихСдобных пальчиков кумовей.Чтобы мне умереть по-тихому,Как от счастья бывает, ноСны текут, долголетье тикает,Вязнет в Лете по горло гном.
Ирина Фещенко-Скворцова
Португалия,
г. Бенавекте
Поэт, эссеист, переводчик, автор пяти поэтических сборников, литературоведческих статей, эссе об искусстве, переводчик книг португальских поэтов и многочисленных журнальных публикаций. Публиковалась в поэтических антологиях, в журналах «Иностранная литература» и «Новый мир». Член Союза российских писателей и Международного союза писателей.
Из интервью с автором:
Мне кажется, что существует некая мистическая обреченность на творчество, которая определяет всю жизнь человека. Порой она как бы замыкает творца в камеру, не позволяя ему ни любить, ни отдыхать и развлекаться изредка, как это делают обычные (можно даже сказать – нормальные) люди. Так случилось, например, с португальским гением – Фернандо Пессоа. К счастью, так жестко она ограничивает только жизнь гениев.
Я живу на пределе
Нет, не дни и недели,Познавая, любя,Я живу на пределе, —Сколько помню себя.До конца – в каждом деле,В каждом чувстве – до дна.Я живу на пределе,Я в себе не вольна.Силы не оскудели,Счастлив этот удел:Верить, что на пределеОдолеешь предел.
Звезды ткали покрывало
Звезды ткали покрывало,Как умели, как могли,Чтоб земное отрывало,Отрывалось от Земли.Чтобы что-то отвлекало,Неизвестно почему,—Брали хитрое лекалоИ кроили по нему.Чтобы верилось отчастиВ эти милые слова,Чтобы впрямь желавший счастьяСам же счастья не давал.В чем там мудрость у лекала?А душа – всегда одна,Чтобы к звездам улеталаЛегкокрылая она.
На белом камне белая черта
А эта мысльОсобенно близка мне,Когда бессонница и темнота…Какое имяТам, на белом камне?На белом камнеБелая черта.
Я отпускаю…
От глаз твоих, от рук твоих вдалиЯ не тяну к себе, я отпускаю.Моя любовь, она теперь такая:Оторвалась от вязкости земли.След нежности, самозабвенья следЛожится, перекраивая душу.Да, время все отнимет, все разрушит.И только свет… и только этот свет…
Невоплощенный образ
О Карме, о душе, наверно, все же зря я,Мне в о земных вещах задуматься скорей,Когда в борьбе за жизнь – себя и жизнь теряя —На
уровень раба низводится творец.Надломлена душа и замирают чувства,И тянет лямку он, чтоб прокормить семью.Недобрые слова – «свободное искусство»…Ну чем ему дышать, предав мечту свою?Быть может, область сна – единственная область,Где воля и покой. Последний светлый луч.Витающий над ним невоплощенный образ,Не снись ему, не снись! Не мучь его, не мучь!
Остановленное мгновение
Остановленное мгновениеСреди будничной шелухи:Нестерпимое откровениеКак несбывшиеся стихи.Без наркоза – глубинный невод.Зубы сжала – не закричать.Выворачивает, как нервыИз корней на иглу врача.Из души моей – не тяните,Не готова, еще слаба, —Из меня растущие нити,Не свернувшиеся в слова…
Сам себя – на безлюдный остров
Сам себя – на безлюдный остров.Не на годы – на вечный срок.На путях духовного ростаЧеловек всегда одинок.Ты вглядись в любимые лица:Каждый думает о своем.Этой ношей нельзя делиться,Этот путь не пройти вдвоем.
Не хрупкая слюда…
Я прах не отрясу.Предавших не предам.Пусть этим не спасуОт Высшего суда.Не хрупкая слюда —Железная руда.Открытая – ударь —Затем пришла сюда.Прощаю – ты – прости.Прости и не тревожь.Опять в Его горстиМне прорасти травой.Ранима и грешна,Не чище, не светлей…Но, может быть, страшна —Открытостью своей.
Белая тропа
Бранислав Янкович
Сербия, г. Ниш
Писатель и поэт, автор романов, рассказов, стихотворении, радио- и театральных пьес. Двадцатилетний опыт работы в журналистике, на радио и телевидении Сербии (корреспондент, журналист, редактор, ведущий). Занимается редакторской и издательской деятельностью.
Из интервью с автором:
Дорогой читатель, представляю тебе серию рассказов о войне. Каждый из них описывает разные войны и разные эпохи – Косовская битва (XIV век), Салоникский фронт (Первая мировая война) и зарисовки из Второй мировой. Эпохи разные, а боль и страдание – одни. Одни на все войны.
Соловей-пташка
– Да замолчи ты, птица Давор, горевестница! – крикнула старушка, бросив в меня веретено с красной шерстяной нитью. – Возвращайся в адскую ночь, из которой ты прилетела! Отдай тьме свои черные перья, метку твоей гнусной лжи!!!