По следу единорога (Сказание наших ночей)
Шрифт:
– Видите?
– оживился Мюргенштюрм, заметив его реакцию.
– Это сущие пустяки.
– Это что еще за черти?
– спросил Мэллори, уже второй раз за вечер пожалев, что не обзавелся пистолетом.
– Это метрогномы, - пояснил эльф.
– Не волнуйтесь, они вас не потревожат.
– Они уже тревожат меня.
– Они не привыкли видеть здесь людей. С другой стороны, я тоже не привык видеть здесь их. Обычно они толкутся на "Таймс-сквер", "Юнион-сквер" или на станции "Восьмая авеню" в Гринвичвиллидж.
–
– Так ведь жетоны на метро - их единственное пропитание, вот они, само собой, собираются в тех местах, где наблюдается изобилие оных. Наверное, они просто решили поразведать трущобы.
– Что за существа способны питаться жетонами на метро?!
– Мэллори так и впился взглядом в гномов.
– Вот эти самые. Вас разве никогда не занимал вопрос, почему Ньюйоркское транспортное управление продолжает ежегодно штамповать миллионы жетонов? Как ни крути, они ведь не приходят в негодность и ни на что другое не годятся. Теоретически в обращении должны находиться миллиарды жетонов, каковых, естественно, не наблюдается. Метрогномов можно считать своего рода санитарами подземки: они не дают Манхеттену затонуть под весом жетонов и дают работу сотням человек, круглый год занятых производством новых.
– А что они делают, когда не едят?
– поинтересовался Мэллори.
– О, они совершенно безобидны, если вы об этом.
– Именно об этом.
– Вообще-то говоря, они пасутся от пятнадцати до двадцати часов в сутки. Чтобы насытить одного из них до отвала, нужно довольно много жетонов, - Мюргенштюрм доверительно понизил голос.
– Я слыхал, какая-то часть метрогномов эмигрировала в Коннектикут, когда там начали делать сходные жетоны на автобус, но, должно быть, те оказались не так питательны, поскольку большинство гномов вернулось на родину.
– А как они поступили бы, если б я не швырнул им жетоны?
– спросил Мэллори, поглядывая на них с опаской.
– Это как посмотреть. Мне говорили, что они чуют жетон за двести ярдов. Если б их у вас не было, гномы оставили бы вас в покое.
– Но жетоны у меня все-таки были. А что, если б я их не отдал?
– Вот уж не знаю, - признался Мюргенштюрм.
– Пожалуй, можно спросить у них.
Он уже шагнул было к гномам, но Мэллори остановил его, положив ладонь эльфу на плечо.
– Это несущественно.
– Точно?
– переспросил Мюргенштюрм.
– Как-нибудь в другой раз.
– Может, оно и к лучшему. Времени у нас в обрез.
– Пожалуй, тебе стоит известить об этом транспортное управление. Поезда пока что ни слуху, ни духу.
Мюргенштюрм высунулся за край платформы, вглядываясь в тоннель.
– Не представляю, отчего он задерживается. Он должен был подойти минуты две или три назад.
– Я его вызову прямо сейчас, если хочешь, - предложил Мэллори.
– Вы? Как?
– Тебе под силу тормознуть Время. Что ж, а мне по силам
– Он вытащил из кармана сигарету и закурил. Не успел он сделать даже основательной затяжки, как раздался гудок, и поезд подкатил к платформе.
– Срабатывает безотказно, - констатировал Мэллори, швыряя сигарету на пол и растирая ее подошвой.
Двери распахнулись, и они вошли в первый из четырех вагонов поезда. Вместо привычных Мэллори рядов истертых, неудобных сидений на диво чистый вагон был оборудован полудюжиной полукруглых кожаных диванчиков, смахивающих на отдельные купе. Пол покрывал ковер с затейливым узором, а стены - тисненые обои из бархатной бумаги.
– На линии Четвертой авеню сервис более высокого класса, - прокомментировал Мюргенштюрм, заметив, какое это произвело впечатление на детектива.
– Однако что-то пассажиров не видать.
– Они наверняка в вагоне-ресторане.
– Тут есть вагон-ресторан?
– удивился Мэллори.
– И коктейль-бар тоже, - кивнул Мюргенштюрм.
– Так чего же мы ждем?!
– вскочил детектив.
– Мне нужно, чтоб вы протрезвели.
– Да если я протрезвею, ты растворишься в воздухе, а я снова окажусь у себя в конторе.
– Вы бы перестали твердить это, а?
– жалобно взмолился эльф.
– А то очень скоро уверите себя, что это правда.
– Ну и что?
– А то, что когда мы столкнемся с какой-нибудь опасностью, вы не поверите в нее и не примете соответствующих предосторожностей.
– С какой это опасностью?
– осведомился Мэллори.
– Если б я знал, то с радостью бы вам поведал.
– Хотя бы приблизительно.
– Честное слово, не знаю, - развел руками эльф.
– Просто у меня такое ощущение, что когда мы настигнем Лютика, его похититель вряд ли придет в восторг.
– Какого Лютика?
– Так зовут единорога.
– А на черта ты брал единорога, который тебе даже не принадлежал?
– Ради его защиты.
– От чего?
– От того, кто его похитил.
– А зачем кому-то понадобилось похищать единорога?
– То ли из-за жадности, то ли из вредности, то ли от безрассудной ненависти ко мне... Кто знает?
– Да, толку от тебя маловато.
– Если бы я знал все ответы, сыщик мне не понадобился бы, разве не так?
– огрызнулся Мюргенштюрм.
– Хорошо, попробуем зайти с другой стороны. Кому единорог принадлежит?
– Отлично, Джон Джастин!
– с энтузиазмом воскликнул эльф.
– Это куда более удачный вопрос.
– Тогда ответь на него.
– Не могу.
– Ты не знаешь, кому принадлежит единорог?
– Совершенно верно.
– Тогда с чего ты взял, что владелец убьет тебя, если ты не заполучишь единорога до рассвета?
– О, как раз он-то меня не убьет. У него не будет такой возможности.
– А кто же?