По следу крови
Шрифт:
— Его нельзя больше выпускать на улицу, — заявила Кэт. — Его надо повесить. Благодаря генетическому анализу удалось полностью доказать его виновность, и ошибки быть уже не может.
Телерепортеры хотели взять интервью у родителей Дон Эшуорт, но те отказались. Было показано их прежнее интервью, записанное еще до того, как был схвачен убийца. Фрагменты этой записи перемежались с кадрами из зала суда.
В одном из фрагментов интервью родители Дон вместе с полицией пытались повлиять на родственников убийцы. Репортер спрашивал:
— Можно ли представить,
После долгой паузы Барбара Эшуорт отвечала:
— Наверное, придется. Иначе я сама всю оставшуюся жизнь буду мучиться и не находить себе места. Я не смогу так жить дальше.
В том же старом интервью Робин говорил:
— Я не испытываю чувства ненависти или жажды мести за убийство Дон, потому что ни к чему хорошему это не приведет.
В феврале 1988 года в очередной передаче, посвященной этим событиям, диктор сказал, что родители Дон Эшуорт не испытывают чувства ненависти к человеку, который отнял у них часть жизни, и простили его.
Теперь, после всего, что Робину и Барбаре пришлось пережить, их еще и унизили.
О том, что они чувствовали на самом деле, Робин сказал так:
— Если генетический анализ дает возможность безошибочно установить виновность человека, то почему бы не вернуть смертную казнь?
Спустя месяц после вынесения приговора Колину Питчфорку газета «Лестер Мёркьюри» провела среди своих читателей опрос, на который откликнулся каждый десятый. Его участники считали необходимой высшую меру наказания, причем девяносто шесть процентов опрошенных ратовали за смертную казнь через повешение.
В адрес полиции раздавалось много упреков и запоздалой критики. Журналисты спрашивали, почему полиция, несмотря на то что ранее Колин Питчфорк уже задерживался за непристойную демонстрацию половых органов, не занялась им серьезно, и как могла остаться незамеченной подделка паспорта. Главный суперинтендент Дейвид Бейкер объяснил представителям прессы, что когда Колин Питчфорк убил Линду Манн, он еще не жил в этой деревне, к тому же в то время тысячи людей сдавали кровь на анализ и многие из них вели себя подозрительно. Нет никаких гарантий, когда имеешь дело с лживыми преступниками, утверждал Бейкер.
Критически настроенные журналисты интересовались, почему Колина Питчфорка ни разу не сфотографировали и не сняли отпечатки пальцев еще в те годы, когда он только начал оскорблять девушек своими эксгибиционистскими выходками. Бейкер ответил, что прежде полиция не фотографировала несовершеннолетних нарушителей и тем более не снимала их отпечатков пальцев. Закон предписывал рассматривать случаи эксгибиционизма только как нарушение общественного порядка.
В конце концов даже если бы они сфотографировали тогда Колина Питчфорка и сняли его отпечатки пальцев, это не могло помочь следствию. На месте убийств Линды Манн и Дон Эшуорт не было обнаружено соответствующих следов. Да и маловероятно, чтобы кто-то извлек прежнюю фотографию Питчфорка из дела и стал дожидаться его появления на пункте приема крови.
Девушки, которые подверглись нападениям
Бейкер выразил удовлетворение тем, как самоотверженно и не зная усталости расследовали два убийства его подчиненные. Несмотря на требования общественности вернуть смертную казнь через повешение, Бейкер сомневался в необходимости высшей меры наказания. И не только для Питчфорка. Главный суперинтендент не был уверен в том, что убийцей во всех случаях движет уголовное намерение.
Что касается других офицеров полиции, суперинтендент Ян Куттс, возглавлявший расследование убийства Линды Манн, на одном из вечерних совещаний заявил:
— Я не слишком религиозный человек, но верю, что вся эта история с ДНК — дело рук Господа.
Суперинтендент Тони Пейнтер, возглавлявший расследование убийства Дон Эшуорт, прослужив в полиции тридцать лет, в феврале 1988 года ушел в отставку.
Заведующая магазином получила благодарность со стороны руководства полиции и половину из двадцати тысяч фунтов стерлингов обещанного вознаграждения за информацию, которая помогла выйти на след убийцы. Вторая половина вознаграждения не досталась никому.
Больше подобных расследований не было, но использование генетики в практике уголовного розыска разрабатывается сейчас юристами всего мира. В ходе небывалой охоты за убийцей с деревенской дороги пришлось взять кровь у 4583 человек. Последним из них был Колин Питчфорк из Литтлторпа, диаграмма ДНК которого точно совпала с генетическим автографом, оставленным убийцей Линды Манн и Дон Эшуорт.
Старший сын Колина Питчфорка скучал по отцу.
— Папе пришлось уехать, — объясняла Кэрол ребенку. — Он не может вернуться, но любит тебя.
Когда ребенок спросил ее, почему папе нужно было уехать, она ответила:
— Потому что он сделал что-то очень плохое.
— Он разбил окно, да? — не унимался сын.
— Нет, — ответила она. — Гораздо хуже. Он обидел кого-то.
Ребенок любил рисовать и, складывая свои рисунки, часто говорил: «Это для папы».
Кэрол отправляла в тюрьму письма за сына, посылала его рисунки, но никогда не писала мужу от своего имени. Колин Питчфорк присылал в ответ истории в картинках, которые Кэрол никому, кроме детей, не показывала. Колин рисовал географические карты и животных, обитающих в разных местах, и сопровождал рисунки небольшими рассказами о каждой стране. В одном из них он писал об эскимосах и китах, огромных, как двухэтажный автобус. В конце были вопросы: какого размера кит? Что он кушает? Кэрол читала эти рассказы детям.