По следу смеющегося маньяка. Ложная жертва. Крылья безумия
Шрифт:
– Так что? – спросил Питер.
– Капитан Уоллас хочет увидеться с вами в участке, – объяснил полицейский. – Направо на следующем перекрестке, а еще примерно через милю – налево. Мы будем ехать прямо за вами.
– Что капитан хочет от меня? – спросил Питер.
– Он вам скажет, – буркнул полицейский. – Поехали.
Они пошли обратно к своей машине и залезли в салон. Водитель подал знак Грейс ехать впереди них.
Грейс вырулила на шоссе и проехала мимо полицейского. Красная мигалка на крыше его автомобиля создавал пульсирующее отражение на ее ветровом стекле.
– Что это,
– Я не знаю. Мак-Адам предполагал, что мне могут предъявить какое-то надуманное обвинение, чтобы вывести меня из игры. На тебе ничего не висит, Грейс. Как только у тебя появится возможность воспользоваться телефоном, позвони Фрэнку Девери в Нью-Йорк. Его домашний телефон не занесен в телефонную книгу, так что тебе придется его запомнить.
Он повторил для нее номер, и она кивнула.
– Обрисуй ему точно, что происходит, скажи, что нам нужна помощь. Если тебе разрешат уйти, не дожидайся меня в участке. Уезжай и пробивайся к телефону.
– Обещаю.
– А потом возвращайся домой и забивайся в норку.
– Нет! – резко вскинулась она. – Как ты будешь передвигаться? У тебя нет никакой машины. Ты…
– Я хочу, чтобы ты была в стороне от этого, в безопасности, – взволнованно проговорил Питер.
Она бросила на него быстрый взгляд искоса.
– А где она – безопасность? – спросила она.
Полицейский участок представлял собой здание из красного кирпича с флагштоком у фасада. Перед ним стояло несколько машин полиции штата. Грейс припарковалась, и двое полицейских снова подошли к машине с двух сторон.
– До скорого, Питер, – непринужденно попрощалась Грейс.
– Вас тоже просили пройти, миссис Минафи, – сказал тот полицейский, что стоял с ее стороны.
Вот тебе и телефонные звонки.
Их провели внутрь и по цементному полу к двери с табличкой: «Капитан Уоллас». Полицейский у регистрационной конторки с любопытством оглядел их.
В кабинете капитан Уоллас сидел за столом с плоской крышкой, жуя сигару. В другом конце комнаты, у окна, находился Фрэнк Грэдуэлл, окружной прокурор. В тот же момент, когда они зашли в комнату, полицейский со стороны Питера зашел ему за спину и похлопал его по одежде. Затем извлек из кармана Питера пистолет.
– У вас есть на него разрешение? – без долгих предисловий спросил Уоллас.
– Да.
– Разрешение штата Нью-Йорк здесь недействительно, Стайлс.
– У меня специальное разрешение, выданное министерством юстиции, – возразил Питер. – Хотите на него посмотреть?
Уоллас помахал рукой полицейскому, чтобы тот положил пистолет на стол.
– Мы ожидали вашего прихода, Стайлс, – сказал он.
– Моего прихода?
Уоллас опустил руку под стол и достал газетный сверток. Он развернул его на письменном столе. Внутри оказались рваный пиджак, сорванный с Питера в лесу, окровавленная рубашка, галстук, наручные часы, зажигалка, трубка и бумажник.
– Вашу машину обнаружили примерно час назад на приозерной дороге, с разрезанными шинами, – сказал Уоллас. – Мы отбуксировали ее в гараж Ланнинга на Главной улице.
– Я полагаю, мне следует вас за это поблагодарить, – улыбнулся Питер.
– Я полагаю, вам следовало об этом заявить, – повысил тон Уоллас. –
– Что же, по-вашему, случилось? – спросил Питер.
– О, ради Бога, – взорвался Уоллас. – За последние сорок восемь часов я не добился от вас и ваших друзей ничего, кроме демагогических речей, Стайлс.
– А мы не видели ничего, кроме насилия, от жителей вашего города, – отпарировал Питер.
– Вам лучше рассказать нам, что произошло, – устало сказал Грэдуэлл со своего места у окна.
– Вам бы лучше рассказать мне, – сказал Питер. Он поколебался с минуту, а потом спокойно продолжил: – Под вечер я прокатился по дороге вдоль озера. Как вы помните, стояла жара. Озеро выглядело заманчиво, и я подумал, что не мешало бы мне искупнуться.
Слабая улыбка тронула уголки его рта, когда он увидел, как лицо Уолласа искажается от ярости.
– Я поставил машину в стороне от дороги, снял пиджак и рубашку и спустился к краю воды. Я выкупался, а потом растянулся на берегу. Должно быть, я заснул, потому что не успел я опомниться, как уже стемнело. Я прошел обратно к своей машине и обнаружил, что шины изрезаны, а мой пиджак и рубашка – украдены. У меня была запасная одежда – та, в которой я сейчас, – в сумке, в багажнике. Я переоделся и отправился пешком в город или до ближайшего телефона. Миссис Минафи в это время искала меня, и по чистой случайности она оказалась на приозерной дороге, где и нашла меня. Вот такие дела. Меня мучили жажда и голод, и мы отправились в «Уинфилд-Армс» – выпить и съесть по сандвичу. – Его улыбка стала шире. – Вот такие дела.
– И вы не заявили о том, что вам повредили машину? – спросил Грэдуэлл.
– Я полагал, что это – как это у вас в Уинфилде называется? – дело рук случайных хулиганов-подростков. Поймать кого-нибудь надежды мало. Я подумал, что договорюсь о том, чтобы утром машину отбуксировали и поставили на нее новый комплект шин.
– Значит, такова ваша версия событий? – зло спросил Уоллас. Лицо его налилось краской.
– И я намерен твердо ее придерживаться, – бодро заверил Питер.
Уоллас навел свои злые глаза на Грейс.
– А как это вас вдруг угораздило поехать по приозерной дороге как раз в нужный момент? – спросил он.
– Я объездила весь город в поисках Питера, – доверчиво призналась Грейс. – Его машина очень приметная.
– Это в потемках-то?
– Она белая, капитан.
– Никто не говорил вам, где его искать?
– А разве кто-то знал? – живо вставил Питер.
Стоявшая перед капитаном дилемма была очевидна и доставляла Питеру мрачное удовлетворение. От Питера ждали, что он заявит о нападении на него на учебном плацу. Когда он не сделал этого, они представили ему вещественные доказательства, опять же ожидая, что ему придется признать правду. Все, что им оставалось, это сорвать с его спины одежду и устроить дознание по поводу того, почему он весь в синяках. Питер подумал: совсем не исключено, что именно так они и поступят.