По снегу босиком вместе
Шрифт:
– Когда мы столкнулись впервые недавно с результатом вашего производства, психотропными маго-наркотиками, тоже были уверены в этом. Потом, при расследовании дела об убийстве с использованием мины инферно, даже были задержаны люди. С десяток, не больше. Все они оказались банальнейшим образом зачарованы. Биороботы, если хотите, жертвы сильного менталиста. Никакая не секта. И все.
– Да у нас тут и народу-то столько нет! Скажете тоже, тысячи. На всем полуострове не наскрести столько идейных живых. – прокаркал согласно Старший Корвус в ответ.
– Значит, големы.
– Что? – сиплый голос Вуруса прозвучал, словно крик утопающего. Все оглянулись на губернатора. Он сидел, бледный смертельно, с очередным сломанным карандашом в толстых пальцах. И неверящим взглядом смотрел на Ладона. – Повторите.
– С какого вам места? Да, главных двое, опрошенный некромантом свидетель сказал, что они перед ним… совокуплялись, простите. И мой антипод, аспид. Я видел его здесь, в Сумерках, глубоко. Да вы же все знаете.
Губернатор порывисто встал, покачнувшись, уронил свой увесистый стул и бормоча извинения, быстро вышел за дверь.
Дракон с Клавдием обменялись красноречивыми взглядами, и титан выскользнул следом за ним.
***
– Продолжаешь жалеть себя?
Люся при первой возможности возвращалась сюда. В Сумерках время текло совершенно иначе. Пространство не подчинялось законам известной всем физики. Они договорились с Ильей: как только он чувствует ее слабость, сразу использует связь, возвращая назад. Они рисковали, но жизни детей, потерявшихся в Сумерках, стоила этого риска.
– Меня больше некому было жалеть! – голос мальчика, сидевшего на краю полуразрушенной сумеречной стены говорил ей: он плакал. И теперь тщательно это скрывает.
– Потому ты и решил стать таким же? – смысл слов сейчас был совершенно не важен.
Главное, что он жив. И вполне даже здоров. Это совсем не укладывалось в рамки того, что они знали о Сумерках. Дети должны уже были погибнуть, как минимум – выгореть, выпадая в реальность. А они… вполне себе благополучны. Надолго ли?
– Знаешь, у меня здесь появилась подруга. Девочка-рысь. Мы разговариваем по ночам.
– Она голем? – Люся знала прекрасно, о ком он. До сих пор Маруся никак не выходила с ней на контакт, ее можно было увидеть лишь в гулине сумерек, да следы говорили о том, что дочь Линкса жива.
– Ты что?! – Канин-младший даже к ней повернулся, и Лю с удовольствием убедилась: бледен, но упитан вполне и здоров. – Сама ты голем. Она очень живая и теплая. И умная, и меня понимает, хоть и девчонка.
Надо же. Эта малышка “его понимает”. Струна связи с Ильей натянулась. Он звал и настойчиво.
– Мне пора. Я вернусь, и ты расскажешь мне все подробно. Хорошо? Со мной не хочешь?
Мальчишка нахохлился, снова разворачиваясь к ней спиной. Не ответил, лишь сжал кулаки и тихонечко всхлипнул. Не хочет. Ну что же… уже одно то, что
Люся вздохнула, коснувшись угловатого его плеча и шагнула в реальность, упав в руки Корвуса.
– Сумасшедшая ты – целуя русые волосы, он не мог удержаться. Руки сами по себе пустились в свой путь, лаская девичье тело. Нежные прикосновения заставили девушку тихо застонать, выдохнув, и зажмурить глаза.
– Хочу тебя. Представляешь, какая развратница? – быстрый лукавый взгляд русалочьих глаз и она улыбнулась мужчине.
– Еще как представляю. Клавдий нас отпустил до утра. Вот ключи от его катафалка, и адрес гостиницы. Убегаем? Я устал почему-то от этого дома и хозяйка… сегодня какая-то нервная.
Молча потянулась к твердым и тонким губам. С этим нескладным и непростым очень парнем Люся готова была пойти даже в тундру пешком. Он подхватил ее на руки и нежно целуя унес, пока хвостом не вильнула и не ускользнула. Его невероятная то ли русалка, то ли нагиня, любовь его невозможная.
Наблюдавшая за ними в зеркало коридора хозяйка этого дома в сердцах захлопнула крышку ноутбука. С момента появления здесь этой группы столичных безумцев все пошло кувырком. Говорила она… Но мужчины вообще самонадеянны.
Она закрыла глаза. Мужчины. Если бы не они, ее жизнь была куда проще. Вычеркнуть если из жизни все эти чувства, так похожие на болезнь. Стоившие ей уже силы и дара однажды. Да, болезнь. Эти глупые визитеры, что наводнили теперь ее жизнь, просто не знали, чего может стоить любовь. Они наслаждались еще этим ядом.
Чуткое ухо хозяйки уловило звук уезжающей машины. Наконец-то одна. Тихо вышла на кухню, стараясь двигаться совершенно неслышно. Ее до сих пор не отпускала странная мысль: их дом стал разумен. Он начал подглядывать и подслушивать за живущими здесь. Привет от покойницы – Валис, его сконструировавшей и построившей. Талантливая была девочка, этого не отнять. Только избыточно-любопытная.
Тихий шум кухонной техники успокаивал. Посудомоечная машина шелестела водой, кофейный автомат булькал функцией самоочистки. Скоро запустится приготовление самого позднего ужина, и вкусные запахи выпечки наполнят снова этот дом. Муж любил эти ужины, проходившие далеко за полночь. А сегодня они проведут эту ночь без гостей в своем доме. Заманчивая перспектива, наверное.
Тихий треск стационарного домового портала. Она оглянулась назад, и увидела мужа. Разом вдруг постаревший, с лицом белым, как полотно, он стоял, с очевидным трудом опираясь о стену.
Молча. Но глаза его… Ольга нащупала пальцами рук табуретку, упав на нее. Ноги предательски подкосились.
– Как давно? – прохрипел так, как будто его крепко кто-то душил.
– Ты… все неправильно понял – мучительно кружилась голова, ее почему-то тошнило.
– Ясно. Я так и подумал.
Зачем-то тряхнув головой, шаркая громко ногами, ставшими вдруг непомерно-тяжелыми, он развернулся спиной к ней. Сгорбленный, оказавшийся сразу как-то значительно ниже ростом, Вурус двинулся к выходу.