По стечению обстоятельств
Шрифт:
– Мы ничего тут не трогали, Анатолий Игоревич – сообщил Дубовицкий.
– Очень хорошо, Евгений Максимович! – похвалил его майор Марушев, и вместе с двумя своими помощниками принялся обследовать место происшествия.
– Так ты говоришь, что эти трое долго обследовали машину? – спросил Марушев у
водителя фуры.
– Ну, не так, чтобы долго, хотя, если учесть, что они делали это втроем…
– Ладно, номера ты их не запомнил, а какая машина была?
«БМВ» черного цвета. Я, когда взглянул в зеркало, сразу после удара, она как раз оказалась в поле моего зрения. Я даже видел, как она тут же остановилась, и эти трое, выскочив
– Понятно, понятно!
– Ну, что, ребятки? – поинтересовался Марушев у копающихся в «Форде» оперативников.
– Они явно что-то искали, Анатолий Игоревич. – Сказал лейтенант Кузьмин. – Из сумки все вещи вывалили на сидение.
– Вот его документы. – Лейтенант протянул начальнику паспорт, водительское удостоверение и еще какое-то удостоверение пострадавшего.
– Это, наверное, с места работы – подумал Марушев и первым делом заглянул в паспорт.
– Быков Валерий Семенович. – И майор, согласно своей профессиональной привычке, принялся внимательно рассматривать фотографию пострадавшего.
После этого он открыл водительское удостоверение и глаза его округлились от удивления.
С фотографии на него смотрел тот же самый человек, но фамилия имя и отчество были другими.
– Удостоверение было выдано на имя Чулаева Константина Викторовича.
«Да, мужик, если ты не выживешь, туго нам придется»! – подумал майор. – «Ох, и помаемся мы с разгадыванием твоих шарад»!
Следующей на очереди была маленькая красная книжечка – удостоверение, и она снова была на фамилию Быкова Валерия Семеновича, корреспондента московской газеты «Бизнес и предпринимательство».
«Н-да!» – подумал Марушев, – при таком раскладе у тех троих из «БМВ» несомненно была причина для поисков.
– Ладно, ребята. – Сказал он сотрудникам. – Это наш клиент, так что, работаем по полной программе. Алеша, вызывай-ка экспертов!
К месту аварии, тем временем, прибыли представители холдинга «Международные перевозки», и шофер фуры, увидев своих, даже вспотел от волнения. Он поспешил им навстречу и принялся рассказывать о случившемся. Те же, в первую очередь направились к гаишникам, которые к этому времени уже почти закончили все свои дела. Юрист «Международных перевозок» принялся выяснять у блюстителей дорожного порядка причины аварии, и, узнав, что вины водителя фуры и впрямь никакой нет, очень обрадовался.
– Только вот спрашивать про убытки, вам, похоже, пока еще не с кого! – Пресек его преждевременную радость лейтенант Дубовицкий. – Теперь по всем вопросам обращайтесь к ним. – И он указал на оперативников.
…Закончив все дела на месте происшествия, оперативная группа Марушева отправилась в
Склифосовского. Там им доложили, что потерпевший еще в машине скорой помощи на какое-то время вышел из комы и произнес всего два слова – «где диск». – После чего обеспокоено принялся обводить глазами окружающих, а потом снова потерял сознание и до сих пор так в него и не приходил.
– У него сложная черепно-мозговая травма – сообщил хирург – и ему предстоит срочная операция. А для этого требуется согласие родных. Их нужно немедленно оповестить, хотя бы по телефону.
– Оповещать пока некого. – Сказал Марушев. – Мы еще личность его не установили.
– А как же операция?
– Если ее не делать, летальный исход неминуем? – спросил майор.
– Неминуем! – ответил хирург, но и в случае операции гарантий никаких дать нельзя. Травма очень тяжелая.
–
Глава 10
Маланья неслась в своем «Пежо» по трассе на большой скорости, рискованно сбавляя обороты перед самыми крутыми дорожными извилинами. Ее глаза были наполнены слезами отчаяния, а губы то и дело презренно выбрасывали злобные фразы. Она негодовала на обстоятельства, на все лады проклинала Покровского, сетовала на самое жизнь!
– Куда я теперь? – но решения не приходило, и она безотчетно просто ехала вперед. Домой все равно было нельзя. Мало ли! Ведь эти два идиота, опомнившись и узнав от Славы ее домашний адрес, могли пуститься вдогонку!
Гонимая чувством страха возможной погони, она то и дело поглядывала в зеркало заднего вида, хоть и отчетливо осознавала, что никакой погони, в общем-то, быть не должно на этом произвольно выбранном маршруте.
– Тьфу! – брезгливо сплюнула она, подумав о том, что этот прыщавый тип, Сева, мог прикоснуться к ней своими широкими потными усеянными мелкими веснушками руками.
– А почему потными? – задала она себе попутно возникший вопрос. – Ведь я же к ним никогда не притрагивалась, откуда мне знать?! А, наверное, потому, что у такого отвратного типа они и не могут быть иными! – убедила себя она, и, обругав ненавистника прыщавым подслеповатым хорьком, всякий раз суживающим свои мелкие безобразные в кучу глазки жадно смотрящие на нее, до узколезвенных размеров.
– Переспать ему со мною захотелось! – возмущенно воскликнула Маланья. – Перебьешься!
– И тут она злорадно улыбнулась, представив, в какую недовольную, негодующую мину выстроится лицо у этого несостоявшегося любовника, как только его шавки доложат, что она просто, напросто смоталась, обставив их по всем статьям.
– А Покровский, какая скотина! – продолжала она разговаривать дальше, сама с собой. Да и с кем ей было разговаривать, если она катила одна одинешенька по пустынной трассе в четыре утра. Маланья и раньше догадывалась, что ее любовник – камень невысокой чистоты, но, чтобы до такой степени!
Она зло ухмыльнулась, вспомнив с какой легкостью он согласился подложить ее под этого гнусняка за свой долг! Ему даже в голову не пришло, что это совсем неприемлемо! Он привык, что ради дела можно решить все и любыми способами! Господи, да он совсем ее не знает, раз вообразил себе такое! А ведь он, Слава Покровский, ее любил! Во всяком случае, по- своему, а не в такой тонкой степени, в какой виделась ей, Маланье сама любовь. – Любовь мужчины к женщине. Да и какой категорией тонкости мог обладать мужчина, подобный Славе Покровскому? – Российскому бизнесмену, вылупившемуся из самых низов, и оперившемуся только внешне! Он, бывший посредственный ученик, выпускник профессионального автодорожного колледжа, сын своего советского отца, занимающего, когда – то выборную должность партийного организатора на крупном станкостроительном предприятии, и матери- заведующей столовой на этом самом предприятии, был приучен к совсем иного рода тонкостям. – Как и кому подмазать, где вовремя подсуетиться, каким образом держать нос по ветру, кому лишний раз улыбнуться, а кого и не заметить при случае! Категории любовных тонкостей его наставники-родители даже и не касались, считая, что с этим любой мужик и так разберется, а может, и вообще ничего не считая, как знать!