По светлому следу (сб.)

Томан Николай Владимирович

– Так точно, товарищ полковник! – докладывает Джансаев. – Мы теперь оборудуем возле него хорошо замаскированный окопчик, удобный для наблюдения.

– Нужен не один, а два таких окопчика, – приказывает Астахов. – Один будет для наблюдения, а второй, поближе к «ежу», для укрытия в случае возможного взрыва.

– Есть, товарищ полковник! Все будет сделано!

22

И

вот капитан Уралов со старшим лейтенантом Джансаевым снова настороженно прислушиваются к шорохам электрических разрядов в наушниках радиотелефонов.

Внешне Уралов очень спокоен, но мысли его тревожны. Надо было бы написать письмо матери, мало ли что… Все ведь очень туманно. Выключателя фотоэлементов у «ежа», скорее всего, вообще нет. Да и зачем он нужен? Управляют ведь им издалека, а выкатывать его с полигона и разряжать никто, наверно, не собирается. Скорее всего, как только он сослужит свою службу, его подорвут специальным импульсом.

Беспокойные мысли Уралова нарушает Джансаев:

– А известно вам, товарищ капитан, как они этого «ежа» сюда закатили?

– Ну, это дело нехитрое.

– А все-таки?

– Через государственную границу его перевезли, конечно, в разобранном виде, по частям. Каждая отдельная деталь «ежа» была при этом, наверно, так расчленена, что догадаться о ее назначении не представлялось возможным. А осуществить перевозку всех этих деталей могли какие-нибудь иностранные «туристы». Весьма возможно даже, что «еж» прибыл в Советский Союз с дипломатической почтой какого-нибудь иностранного посольства.

– А потом кто-то из этих «дипломатов», наверно, подбросил его к развилке шоссе у юго-восточного участка нашего полигона, – хмуро замечает Джансаев. – Теперь я почти не сомневаюсь, что это именно так и было. Примерно месяц назад мои связисты линию там прокладывали и видели, как какая-то подозрительная машина слишком уж долго у той развилки «ремонтировалась» Я, правда, думал тогда, что это случайность, но доложил все-таки кому следует. Ваше начальство должно было бы знать об этом.

– О том, что к данному полигону проявляет интерес иностранная разведка, нашему начальству действительно давно уже известно, – подтверждает Уралов. – Кроме нас с полковником Астаховым, этим и другие ведь занимаются. Примерно полгода назад в вашем районе задержали какую-то подозрительную личность. Но тогда они и мечтать не могли проникнуть так близко к пусковым установкам полигона. А теперь вот «еж» дал им такую возможность. Наверно, они действительно сгрузили его у развилки шоссе. А потом уж, корректируемый специальными импульсами, покатился он в заданном направлении.

– А ведь такого «ежа» можно было бы на Луну или на какую-нибудь другую планету забросить, – задумчиво произносит Джансаев. – Сколько бы он интересных сведений передал на землю о наших космических соседях!

Потом они умолкают на некоторое время, пристально всматриваясь в ноздреватое тело «ежа». Уралов задумчив сегодня, да и у Джансаева что-то пропала охота разговаривать. В голову лезут назойливые мысли: «А что, если корректировщик нас все-таки засек?.. Не мог он разве догадаться, что нам известна ахиллесова пята «ежа»? Тогда ему ничего не стоит прервать его передачу на первой же секунде и предоставить все остальное

фотоэлементам. А они сразу же сработают, как только станет к ним поступать достаточное количество энергии, чтобы привести в действие фотореле, подключенное к взрывателю заряда «электронного шпиона».

У Джансаева даже дрожь пробегает по спине от таких мыслей…

Но вот наконец в наушниках радиотелефонов раздается условный сигнал. Капитан и старший лейтенант мгновенно выскакивают из окопчика и, пригнувшись, словно под огнем противника, стремительным броском преодолевают расстояние, отделяющее их от «ежа». И сразу же падают перед ним на траву. Какую-то долю секунды нервная спазма сковывает мышцы Уралова, но он тотчас же овладевает собой и протягивает руку к «ежу» с таким ощущением, будто кладет ее в пасть льву.

Ничего, однако, не происходит. Рука ощущает лишь твердую шершавую поверхность. «Еж» невелик, не больше футбольного мяча. Офицеры заранее договариваются, что капитан попробует перевернуть его, а старший лейтенант постарается хорошенько разглядеть со всех сторон. И вот Уралов без особых усилий переворачивает «ежа» набок, а Джансаев осматривает его нижнюю поверхность.

Она ничем не отличается от верхней. На ней не видно никаких углублений и кнопок. И вообще ни малейших признаков каких-либо креплений, резьбы или швов. Все тут монолитно. Единственная деталь, торчащая над корпусом «ежа», – это замысловатая антеннка.

Как ни мало уходит времени на осмотр всего этого, оно все же идет. В распоряжении офицеров остаются теперь всего десять секунд. И тогда, не спрашивая разрешения Уралова, Джансаев выхватывает из кармана кусачки и резким движением стискивает ими тонкий стерженек антеннки у самого ее основания.

Капитан пытается остановить его, но антенна уже у старшего лейтенанта, а времени в запасе – всего три секунды.

Раздосадованный самовольством Джансаева, Уралов делает ему знак немедленно уходить. И они мгновенно откатываются в сторону второго, ближнего к «ежу» окопчика. Некоторое время лежат молча, переводя дух и осмысливая происшедшее…

– Не ругайте меня, товарищ капитан, – робко произносит наконец старший лейтенант. – Что же было делать?.. Не уходить же с пустыми руками?

Уралов не удостаивает его ответом.

– Зато теперь они над ним больше не властны, – убежденно заявляет Джансаев.

А капитан даже не понимает, о чем это он говорит. Кто над кем не властен? Это он о «еже», конечно… А ведь и в самом деле связь с ним теперь нарушена. Никуда он больше не пошлет информации, и ему никто ничего не прикажет. Это ведь совсем новая ситуация, и в ней нужно спокойно разобраться.

– Вы, значит, считаете, Ахмет, что он теперь неуправляем?

– Он же без связи, товарищ капитан! – горячо восклицает Джансаев. – А мы гарантированы от сюрпризов – кроме нас, никто уже его не взорвет.

– Но ведь и мы теперь не сможем к нему приблизиться, так как не будем знать, когда он начнет вести передачу…

А Джансаев так и сияет весь, хотя и сам он только сейчас окончательно осознает все значение своего поступка.

– Наоборот, товарищ капитан, именно теперь мы сможем подойти к нему безо всякого риска. Он если и заметит нас, то все равно никому уже не сообщит!