По светлому следу
Шрифт:
– Поехали, - ответил Антон Кириллович.
Вечером после бури
Подъезжая к экспериментальной базе, Курганов еще издали увидел на сером фоне горных хребтов ослепительное сверкание своего параболоида. Его огромная Чаша, обращенная к солнцу зеркальной поверхностью, бала высоко поднята над землей стальной мачтой на железобетонном постаменте.
Сарычев спросил о чем-то Евгения, но тот был так обеспокоен сиянием параболоида, что не понял даже, о чем спрашивает Антон Кириллович. Сердце сжалось тревожно от предчувствия беды. Он готов был крикнуть Асмару, чтобы тот ехал быстрее, но механик и
– Не беспокойтесь, Евгений Николаевич: в котле имеется большой запас воды. К тому же кто-нибудь на базе должен же догадаться открыть питательные трубы! Не волнуйтесь, пожалуйста...
Асмар, видимо, хотел успокоить Курганова, но голос его так дрожал, что это обеспокоило Евгения еще больше.
Но вот наконец машина миновала каменную ограду базы, обогнула огромные стеклянные секции солнечных водонагревателей и остановилась возле дома Сарычева. Евгений выскочил из машины одновременно с Асмаром, и они, обгоняя друг друга, побежали к параболоиду. Еще издали Евгений заметил, что гелиокотел над зеркальным отражателем параболоида слегка парит.
"Выходит, что в котле и в самом деле есть вода", - с облегчением подумал он.
Асмар в это время был уже у питательной трубы параболоида и радостно закричал:
– Все в порядке, Евгений Николаевич! Правильно я говорил - есть вода в паровом котле.
Асмар теперь только перевел дух и вытер мокрый лоб, вспотевший не столько от бега, сколько от волнения.
Гелиокотел был гордостью Энергетического института. Его конструировали вместе с Кургановым еще несколько молодых инженеров, бывших однокурсников его по факультету гелиоэнергетики. Проблема создания такого котла возникла у них давно, почти одновременно с проблемой собирания с помощью параболоидных зеркал солнечной энергии в одну точку - в фокус.
Вопрос о том, как сохранить солнечное тепло, был не из легких. Тепловая энергия, как известно, самая неустойчивая, ее нелегко уберечь от потерь. Долго бились над этой задачей молодые конструкторы, прежде чем разработали надежную систему самоизоляции.
Гелиокотел они построили по принципу абсолютно черного тела, которое полностью поглощает все падающие на него лучи любой длины. В природе такого тела не существует. Даже сажа, кажущаяся глазу совершенно черной, отражает все же некоторое количество света.
Абсолютно черное тело создано физиками искусственно. Оно представляет собой непрозрачный полый шар, внутрь которого через маленькое отверстие падает свет. Попав на внутреннюю полость шара, луч частично поглотится ею, частично отразится и попадет на другую стенку, где с ним произойдет то же самое. И так до тех пор, пока весь свет не окажется поглощенным. Обратного пути световому лучу из этого шара нет.
По принципу такой своеобразной мышеловки и построили молодые советские гелиоэнергетики солнечный котел. Поверхности нагрева они расположили в нем таким образом, что тепловая энергия, попав в котел, уже не могла найти пути назад. Тепло, которое терялось в нем одной поверхностью, поглощалось другими поверхностями и, не проникая за пределы котла, целиком уходило на образование пара из воды, поступающей в котел по питательным трубам.
Буря
Солнце между тем склонилось к закату. Горы помрачнели, стали суровыми, резкие тени легли в их расщелинах, заострились контуры. Жара начала спадать, но параболоидное зеркало все еще продолжало автоматически вращаться вслед за солнцем, будто огромные пригоршни, подставляя свою вогнутую поверхность потоку солнечных лучей.
Только когда солнце совсем скрылось за горами, потускнел, потух и параболоидный отражатель. В нем не стало уже того блеска, того ослепительного сияния, которое делало его величественным. В вогнутой зеркальной поверхности его причудливо отражались теперь только горы, резко очерченные лучами зашедшего за них голица, да пурпурные облака вечернего неба.
Исчезновение Астрова
Домик Астрова был метрах в трехстах от параболоида Курганова. Евгений хорошо видел издали его открытую настежь дверь и распахнутые окна. Это было необычно, и он поспешил к домику Дмитрия.
– Дмитрий!
– окликнул Евгений Астрова, подойдя к окну.
Никто не отозвался. Курганов вошел в домик и на пороге комнаты, в которой Дмитрий работал, споткнулся об опрокинутый стул. На столе была разлита тушь, на полу валялись чертежи, газеты и еще какие-то бумаги. Дмитрия в комнате не было. Евгений прошел во второе помещение, в котором Астров обычно отдыхал, но и там его не оказалось.
Обеспокоенный отсутствием Дмитрия и странным беспорядком в его домике, Курганов уже хотел было выйти наружу, как вдруг в открытом окне увидел взволнованное лицо помощника Астрова, техника Муратова.
– Здравствуйте, Евгений Николаевич!
– поздоровался Муратов и торопливо добавил: - Знаете, Дмитрий Иванович пропал...
– Как-пропал?-не понял Евгений.
– Во время бури исчез куда-то. Мы всю территорию базы и даже окрестности обыскали - и никаких следов!
Новость была так неожиданна, что Курганов растерялся.
– Когда же вы видели его в последний раз?
– спросил он наконец, начиная понемногу приходить в себя.
– Сегодня утром,-ответил Муратов.-А когда разразился ураган и мы все бросились спасать стеклянные перекрытия водонагревателей и сушилок, Дмитрия Ивановича среди нас не было.
– Куда же он мог деться?
– спросил Евгений.
– Есть у вас хоть какая-нибудь догадка?
– Положительно ничего не могу придумать,- ответил техник, и по мальчишескому веснушчатому лицу его видно было, что он встревожен не на шутку.
– Уж не случилось ли с ним чего?..
Пока они разговаривали, к домику Астрова подошел инженер Гасан Назимов, смуглый молодой человек, учившийся вместе с Астровым в Энергетическом институте. На экспериментальной базе он занимался солнечными установками, получающими тепло низкого потенциала.
– Здравствуй, Женя, - протянул он руку Курганову.-Слыхал уже, что Митя пропал? Утром завтракали вместе, и вдруг как сквозь землю провалился! Мы его, правда, хватились уже после аврала, который был на базе во время урагана, но дядя Рустам уверяет, будто до урагана Митя не выходил из своего домика. Уйти же с базы во время бури, сам посуди, нелепо.