По своему обычаю(Формы жизни русского народа)
Шрифт:
— Что делать?.. дорога дальняя; надо будет, впрочем, купить сапоги.
— Ну что же! Купите себе и сапоги, как купили полушубок и капот, — заметил мужик. Бродяга встрепетнул от этого намека.
— Ну, братец, — тогда обратился к нему крестьянин, — садись-ка лучше с нами: мы тебя довезем, а ты нам расскажешь, где одежду покупал.
Бродяга почувствовал всю безвыходность своего положения: он был во власти врага. Оставалось повиноваться, и он сел.
— Ловко ты, брат, хватил у меня одежду! — начал снова крестьянин, продолжая ехать вперед, — что же, отчего ты сапог не захватил у меня?
— Да не нашел, дядюшка, — ответил откровенно вор.
— А отчего же в сундук не заглянул? Там сапоги и деньги были.
— Да сук был на замке.
— Сломал бы.
— Я, бедный человек, обносился; что нужно было, взял, а лишнее зачем портить!
— Ну, спасибо! — сказал
— Что же, ты думаешь, я с тобой сделаю?
— Я в твоей воле: бей сколько хочешь, только не убей — отпусти душу на покаяние, — говорил бродяга.
— Ладно, брат, я тебя бить не буду; ты, я вижу, не разбойник и не грабитель; ты меня не много разорил; за это я тебе дам сапоги, а у тебя возьму твои бродни: разувайся!
Бродяга изумился такому великодушию; но крестьянин снял свои сапоги, надел его бродни, подсмеиваясь, что к хорошей одежде и обувь надо хорошую, и затем, отпустив бродягу, повернул назад.
Воровство вызывается необходимостью, но так как бродяги все бедны и все нуждаются, то и воруют все. Если вы будете советовать бродяге не воровать для безопасного прохода, то он вам ответит, что «без воровства пройти невозможно». Иногда бродяги поселяются в деревнях и входят в стачки с плутами из поселенцев, и те подводят их к богатым крестьянам.
Надо заметить, что в Сибири по деревням воровать, как говорят бродяги, труднее, потому что, наученные опытом, сибирские крестьяне осторожнее, а в случае поимки вора настоятельнее в преследовании бродяг, чем российские. Подозрение во всякой краже обрушивается здесь всегда на бродяг; обыкновенно за вором кидаются по дороге; долго его преследуют и часто тут же, в поле, расправляются винтовкой.
Кроме воровства у крестьян, бродяги часто, и даже сплошь и рядом, обворовывают друг друга. Обворовывают сонных, пьяных, больных, а иногда прямо идут на грабеж и убийство. Пустыня, лес, покрывающий все тайной, конечно, много способствует этому. Нужда, деморализация острожного населения, жажда денег, — все это обусловливает преступления даже в среде своих, хотя это порицается и строго наказывается общиной. Воровство неудивительно там, где все воруют. Воры отнимают ворованное же и теми же средствами. Недаром бродяги боятся друг друга в дороге и говорят: «а пуще всего, пуще зверя лютого бойся своего брата».
Вслед за воровством бродяги по своему положению должны часто, волею и неволею, обманывать крестьян. Начинаясь невинными, эти обманы переходят в средства выманивать деньги и преобразовываются в профессию. Бродяги обыкновенно скрывают свое имя, место, откуда и куда они идут, врут крестьянам, сочиняют свои биографии; и это понятно, когда большая часть их из ссыльных и с заводов. Многие идут по фальшивым билетам и паспортам. Как много воров, так много и обманщиков, да, пожалуй, и более, потому что обман безопаснее. В этих случаях профессии их разнообразны до бесконечности: бездна идет под видом странников по святым местам, раскольников, знахарей и лекарей, коновалов, колдунов, ворожей; все они стараются всеми силами выжать копейку. Крайне невежественное, суеверно и нуждающееся в самых необходимых знаниях крестьянство представляет для этого обширное поле. И всеми подобными профессиями бродяги злоупотребляют очень искусно.
Из всех обманщиков и воров занимают важнейшее место делатели фальшивых денег. Делание фальшивых денег принадлежит к самой искусной и прибыльной профессии бродяжества. Начало ее положили сосланные в Сибирь монетчики, часто превосходные техники, граверы и рисовальщики. При делании бумажек, конечно, важен их сбыт. Обыкновенно они сбываются крестьянству по разным захолустным деревням и еще легче инородцам. У купцов и богатых крестьян сбыт этих бумажек сопровождается какой-нибудь торговой операцией; в этом случае важную роль играет невежество и незнание человека, с которым имеют дело. Если легко обмануть ассигнацией безграмотного мужика, то еще легче инородца. Говорят, что киргизы боятся фальшивых денег и, если узнают, что у них оказалась такая ассигнация, то немедленно жгут ее. Это объясняется страшной боязнью русского следствия.
В Сибири страсть к фальшивым деньгам развита не только у торговых людей, отличающихся недобросовестностью наживы и не гнушающихся никакими средствами для этого, но и у простого крестьянства. Она постоянно разжигается бродягами-мастерами, предлагающими ему свои услуги. Крестьяне привыкли к их посещению и радостно их принимают. Бродяги утверждают, что когда они входят в деревни, то мужики первым долгом
Если богатые изо всех сил добиваются достать фальшивых денег, то бедные имеют к тому еще больше поводов. Вот почему крестьяне считают иногда монетчиков помощниками в их нужде и благодетелями, дают им постоянный приют и выручают их в случае беды. Таким благодетелем в глазах крестьян является известный в тобольской губернии монетчик Кожевников, о котором я приведу несколько рассказов. Он постоянно скрывается по деревням и переходит с места на место, обеспечивая себя этим от убийства, к какому часто прибегают крестьяне в отношении монетчиков. Кожевников известен как искусством хорошо приготовлять бумажки, так и покровительством многим крестьянам, которые действительно заслуживали помощи по бедности. Рассказывается, например, такой случай. В Барнауле ехал подзаводский крестьянин, крайне обедневший вследствие падежа скота; ехал он купить лошадь на сколоченные 15 рублей. На дороге ему встречается старичок и спрашивает сначала о пути, потом о его положении. Крестьянин рассказывает о своем положении. «Гм — говорит старичок, — ты, я вижу, бедный человек; я могу помочь тебе: на тебе на разживу 60 рублей». Мужик изумился и начал спрашивать, кто он такой. Старик откровенно сообщил, что он монетчик. Обязанный мужик просил монетчика посетить его, и они расстались. Действительно, через несколько дней загадочный старик явился к нему и сделал ему еще 50 рублей. Затем начал прощаться. Мужик разохотился и умолял сделать ему еще денег, но монетчик отвечал: «Довольно, братец: куда тебе много! Разживайся с этих». Несмотря ни на какие упрашивания, старичок удалился. Крестьянин сопровождал его, но не мог уследить, и монетчик скрылся на задворках. Это и был Кожевников. В другой раз, рассказывают, он явился на Пасху к одному бедному мужику, у которого нечем было разговеться; он сделал ему 25 рублей, попировал с ним праздник и удалился. Подобными-то поступками и прославился Кожевников, заслужив огромную популярность между крестьянами и титул чуть ли не отца родного.
Кожевников несколько раз попадался, судился, ссылался, но или во время самого процесса, или во время пути уже на каторгу, всегда похищался крестьянами. Раз, когда он был взят и сидел в волостной избе под арестом, крестьяне хотели его протащить через трубу, но это не удалось. По дороге, когда везли его, за ним ехали постоянно две тройки; но его сторожили, и случай спастись не представлялся; наконец он исчез совершенно неожиданно. В то время, когда его вели к допросу по улице города Каинска, он быстро вскочил в проезжавшую с крестьянами телегу; лошадей припустили, и он исчез в виду конвоя. С тех пор он с помощью крестьян убегал еще несколько раз. Кожевников доставил много случаев нажиться крестьянам и имеет везде друзей. Он отличается особенно искусной выделкой бумажек. Всю жизнь свою он затратил на это производство и теперь еще может работать, но только с лупой. Содержась по острогам, он и там продолжал свою работу. В одном из острогов он делал деньги даже в церкви, по стачке с ключником. Выпуск бумажек в город из острога у монетчиков вещь обыкновенная. Кожевников так хорошо приготовлял ассигнации, что делал даже сторублевые, на что другие не решаются. Когда его деньги приносили в кабак к одному из сидельцев, который знал, какого сорта эти деньги, то он только спрашивал: «Что, это — кожевниковская? — ну, так идет!». Такого человека в Сибири, конечно, носят на руках.
Жизнь монетчиков по волостям у крестьян довольно привольна. Монетчик играет роль наемщика или самого требовательного гостя: все ухаживают за ним, все представляется к его услугам. Однако как ни завидна здесь жизнь их, конец обыкновенно бывает печален: хозяева, обогатившись их талантом и желая с ними развязаться, а часто опасаясь открытия преступления, решаются покончить убийством.
Кроме знаменитостей в деле фабрикаций ассигнаций, есть еще бездна народа, подражающего им; значительная часть бродяг принадлежит к разряду подражателей, ляпающих самые неуклюжие произведения, надеясь, что и такие сойдут. По способу сбывания они называются «на дурака». Безграмотный народ обманывать легко, и в этом одна из причин свободного распространения фальшивых денег.