По течению

Лещенко Ирина

Вокруг была вода. На горизонте вырисовывалась сероватая полоса – берег или просто мерещится? Полоса постоянно скрывалась за волнами, и я быстро потеряла ее из виду.

Болтая ногами в воде, порадовалась, что не выпала сюда в каком-нибудь бальном одеянии – уже шла бы ко дну, намертво запутавшись в многочисленных юбках.

Плавала я не то чтобы очень хорошо, но сносно. Стараясь не поддаваться панике, я перевернулась на спину и расслабилась. Сил на плавание уходило много, а так и подумаю, и не устану…

Солнце окрашивало веки изнутри в ярко-алый. Я была в академии

почти на закате, порталы – а провалилась я в портал, тут сомнений быть не могло – переносят мгновенно на любые расстояния. Значит, унесло меня куда-то к западу?

Я постепенно восстановила дыхание, болтаясь на мелких волнах. Академия на острове, окружена огромным количеством воды, меня могло забросить в какую угодно точку, но там намного прохладнее! Тут же солнце жарило намного сильнее…

Однако под веками уже нет красного свечения. Приоткрыв глаза, с недоумением увидела быстро исчезающую голубизну под напором темных, лохматых туч.

Через лицо перехлестнула небольшая волна. Я от неожиданности вдохнула немного воды, закашлялась и перевернулась.

Вода темнела, наливаясь предгрозовой тьмой и темной зеленью. Верхушки волн украсились шапочками пены. Поднимался ветер.

Шансов спастись даже в небольшом шторме у меня не было никаких.

С отстраненным равнодушием подумала, что из любой другой ситуации у меня всегда был выход. Всегда во всех странных событиях последнего времени участвовали люди, а люди – величина непостоянная. Они ошибаются, шумят, приходят на помощь, творят неожиданные вещи под влиянием эмоций, но теперь я оказалась один на один с тем, что разотрет меня в порошок. Стихия не будет ошибаться или вести себя нелогично, она просто не заметит меня, как я никогда не принимала ее всерьез, не сталкиваясь с ней вот так, наедине.

А я так мечтала оказаться в воде. Надо быть осторожнее с мечтами…надо было быть осторожнее.

Волна накрыла меня с головой и потащила вниз.

Глава 7

Глава 7

7.1 Приграничный патруль Градана.

Витая перламутровая раковина пела тонко и пронзительно, тревожный звук разносился над водой, теряясь в массе стремительно скрывающих небо туч.

Пришвартованные остроносые лодчонки со сложной системой перекладин, закрепленных на подводной части бортов, раскачивались на невысоких волнах – первых вестницах грядущей Волны.

Причал за секунды заполнился людьми. Десятка два облаченных в легкие серовато-зеленые штаны и куртки бледных мужчин рассаживались попарно в крошечные суденышки. Под водой тоже царило оживление – узкие, безликие силуэты скользили в толще воды, прикрепляя себя тонкими ремнями к перекладинам с боков.

Рассекая суетящуюся толпу, по деревянному настилу спешно шли люди в длинных плащах. Плащи укутывали их, не оставляя даже намека на край показавшейся из-под полы обуви или случайно увиденного под капюшоном лица. Разного роста и комплекции, двигались они синхронно, как набегающие одна за другой волны прибоя.

Наконец в каждой лодке прибавилось по пятому пассажиру. Короткий взмах рукой одного из мужчин – и лодки, зарываясь носом в волну, стремительным веером

разлетаются от узкого причала, разбрызгивая зеленоватые волны.

Сигнал тревоги еще не успел отзвучать, как причал опустел.

Аликс машинальным жестом придержал край капюшона, не давая ветру откинуть его. Море бесновалось и темнело на глазах.

Перегнувшись, маг опустил кончики пальцев в воду. В самой глубине вод вспухало древнее проклятие, готовясь неистовым напором воды снести угрозу – или то, что оно посчитало угрозой. Что-то неподалеку от завесы.

Древняя магия воды, полностью подчинявшаяся магам Градана, выходила из-под контроля каждый раз, когда к границам кто-то подплывал слишком близко. Патруль, поднятый на уши тонким артефактом, улавливавшим магическое волнение вод, мчался доставать из воды незадачливого граданца и успокаивать волны, или просто попытаться сдержать стихию, если случайный посетитель подплывал к границе извне.

Завеса. После войны ее появление – как и ее создателя – почитали едва ли не божественным вмешательством. Какая красивая сказка, самый сильный боевой маг Градана пожертвовал собой, скрывая родную страну от вторжения…много позже пришло понимание истинного положения дел.

Аликс скрипнул зубами. Намертво вплавленное в саму суть океана, искаженное и искажающее все вокруг полупроклятие-полузаклятие сковало небольшой материк, заключив его в невидимый хрустальный бокал. Да, война была закончена, толком не начавшись, но теперь выйти за пределы оказалось невозможно.

Как пауки в банке, граданцы оказались предоставлены сами себе. Первые попытки прорваться сквозь завесу вызвали такой откат, шедший в обе стороны, что половину материка смыло и разметало, как муравейник, попавший под наводнение. Потери в таком ограниченном пространстве оказались катастрофичными.

Больше никто не помышлял о боевых заклинаниях. Все мало-мальски владеющие силой вод в ускоренном темпе учились только одному – защите. Защите и успокоению взбесившихся волн. Высокомерие быстро сменилось намного более сильной движущей силой – желанием выжить.

Сейчас, спустя сотни лет, Ялвина никто не назвал бы спасителем.

Все, имеющие отношение к правящим родам Градана, имеющие особую силу, были вынуждены встать во главе патруля. Многие сотни лет вся аристократия превращалась в солдат в состоянии постоянной готовности сорваться на усмирение проклятия.

Тем временем отчаянно бьющийся в водах человек, запустивший механизм заклинания, все еще был жив. Попытки выплыть на поверхность бушующего океана становились все слабее.

– Быстрее. – вполголоса поторопил Аликс. Его голос утонул в реве волн, но лодка послушно ускорилась.

Плыть дальше становилось опасно, и суденышко накрыло сверкающей пленкой щита. Угасающая агония хрупкого тела, ставшего игрушкой стихии, редкими толчками отдавалась в висках мага.

– Ларан. – Аликс стукнул по правому борту. Сбоку вынырнул один из нижних, торопливо расстегивая ремни и распуская гребни по всему телу, украшенные затейливой сине-голубой вязью узоров. Выпуклые темные глаза закрылись прозрачным третьим веком.