По течению
Шрифт:
Я судорожно вдохнула и забыла выдохнуть. Пускает в расход? Значит, он пока жив, но только пока…слова про племянницу немного озадачили, вроде бы у мамы никаких племянниц не было, но я решила пропустить это мимо ушей.
Брелан тем временем обернулся к моей маме:
– Вы что, ее и возможности разговаривать лишили? Глупость какая. Верните как было, какое удовольствие разговаривать с бессловесной жертвой?
Мама нервно дернулась, но под недовольным взглядом мага сдалась.
Пересохшее горло неохотно издавало даже шепот, и Брелану пришлось наклониться ко
– Что вы собираетесь со мной делать? – пробормотала я, облизнув губы. Светло-серые глаза оказались прямо напротив моих. Смотрел маг почти дружелюбно.
– Ничего страшного. – охотно отозвался тот, продолжая разглядывать меня. – заберу у тебя то, что принадлежит мне. Сколько можно торчать, ведите уже его и покончим с этим. – он с раздражением перевел взгляд на маму. Та кивнула и исчезла из моего поля зрения.
Как только мама отошла, по-видимому, на достаточное расстояние, маг наклонился ко мне еще ближе и прошептал:
– А ваша леди Рамия ненормальная похлеще меня. Серьезная женщина! Вы, очевидно, в отца пошли – или в настоящую мать?
Я недоуменно моргнула. Брелан хихикнул.
– Было бы забавно понаблюдать за вашими семейными разборками, ну да мне не до того. О, а вот и тело!
Эла вели под руки – ноги у него заплетались так, что сам он и шагу не смог бы ступить. В груди что-то сжалось в горячий ком при виде обессилевшего, грязного оборванца, в котором с трудом можно было признать моего блистательного дядю. Мама руководила процессом, указывая, как и куда его разместить. Глаза Эла блуждали, не останавливаясь ни на чем, сам он выглядел настолько отрешенно, как будто не понимал, где он и что происходит. Что с ним делали здесь и зачем?
Брелан с удовлетворением и даже как будто умилением оглядел все происходящее, склонив голову к плечу, потом энергичными взмахами рук отогнал всех подальше, азартно хлопнул в ладоши, поддернул брюки и уселся между нами с Элом.
– Итак, пора бы приступать. – провозгласил он. – Рамия, милая, начинайте, я готов.
Мама приблизилась на пару шагов, закрыла глаза и начала монотонно напевать что-то, в чем я не могла различить ни слова. После первых же звуков, слетевших с ее губ, меня охватили странные ощущения. Я казалась сама себе маленьким воздушным шариком, таким легким, что меня вот-вот унесет порывом ветра, и только тонкая ниточка держит меня на земле.
И эта ниточка заканчивалась там, где сидел маг.
Внутри пентаграммы словно пропадал свет, становилось все темнее, хотя все, что было за пределами, было так же ярко освещено. Голос мамы достиг пика – она раскачивалась на носках, запрокинув голову к небу, и все ускоряла ритм, и пела громче и громче.
В следующую секунду я ощутила, что меня раздирают на части.
Думаю, все пожалели, что мне вернули возможность говорить – сдержать крик было невозможно, и он рвался из меня непрерывной протяжной нотой. Я чувствовала, как плоть отстает от костей, как лопается кожа, но обе моих руки, лежащие на коленях, никак не менялись, разве что подрагивали.
Боль стала утихать ровно в то мгновение, когда маг, сидящий напротив, вдруг
В следующее мгновение произошло столько событий разом, что я едва успевала переводить глаза.
Сначала Эл привстал, раскинув руки навстречу магии, почти покинувшей мое тело, но тут же недоуменно сморщился, прижав руку к горлу. Со стороны леса выскочил пес, провожавший меня сюда – совершенно молча он летел к нам. Вслед за ним летело что-то…что-то…
При виде факела в форме человеческой фигуры, пылающей так, что и солнце нервно пригасло и подобрало лучи, и летящей ко мне с целеустремленностью стрелы, моя фантазия просто отключилась. Вслед за факелом показалась массивная фигура, странно знакомая; долгих три удара сердца спустя я опознала мрачного директора. Между домов мелькнула огненная макушка.
Пес долетел до линий пентаграммы, с разбегу врезался во что-то невидимое и с визгом отлетел в сторону. Эл усмехнулся.
Только теперь до меня дошло, что это уже не мой дядя.
Алое марево зависло между нами словно в нерешительности. Эл-Брелан нахмурился, открыл было рот…и с ужасом коснулся губ. На пальцах осталась кровь.
– Что…что? – я уловила скорее движение губ, чем звук. Маг перевел недоумевающий взгляд на мою маму. Та нервно дернула плечом.
– Не надо на меня так смотреть – я договор не нарушала. Мы ведь только насчет вас договаривались, верно, Ялвин? Насчет отравления моего брата ни слова не было…
Алое марево силы дрогнуло и двинулось ко мне.
Мама усмехнулась.
– И сбежать не удастся, верно? Просто убей тебя – и ты, как призрак, прицепишься к первому попавшемуся телу…но не во время ритуала.
Слитный вопль долетел откуда-то сбоку, мир снова завертелся. Возле границ пентаграммы бесновался пес – кудрявая дворняжка внезапно свалила одного из маминых пособников, короткий вопль, и пес оттаскивает в сторону оторванную ногу; свисает оголенная бедренная кость с суставом. Второй мужчина стараниями жениха, которого я опознала-таки в образе факела, после столкновения с огненной струей скрутился в крошечную почерневшую головешку.
Меня начало мутить, но закрывать глаза было еще страшнее, чем видеть всю эту вакханалию.
Я увидела вблизи от себя Ленарта, раскрасневшегося от жара, и дернулась невольно, с удивлением ощутив, что тело подалось вперед. Однако мое движение было прервано ощущением холодного металла у горла.
Мама ухватила меня за спутанные пряди и рывком поставила на ноги, не убирая ножа. Пес замер, недобро глядя на маму, только сейчас я разглядела молочно-белые, точно ослепшие, глаза животного; огонь медленно сползал, открывая искаженное лицо Джарлана; Ленарт и Рорк замерли в неловких позах, ловя каждое наше движение; Эл корчился в центре пентаграммы, стирая всем телом линии. Из его рта текла кровавая пена.