По темной стороне
Шрифт:
— Хорошо, — не выдержал Раяр, — я все исправлю, только прекрати плакать!
Я не прекратила. Не поверила ему и разрыдалась в два раза сильнее. Просто в груди что-то больно тянуло, мучительно сжимая сердце все сильнее. И ни вздохнуть толком, ни успокоиться.
Возможно, в книгах все наврали (любовные романы, что с них взять?), вполне вероятно, что хейзары и не привязчивые вовсе, что им совсем на всех плевать, но я-то, как раз, если привяжусь, то уже все, больше не отвяжешь.
И Бося стал мне слишком дорог, чтобы
Только не сейчас и не так.
Колдовал над моей мочалкой Раяр долго. Нет, прошло не больше минуты, но я же вся на взводе, и слезы дурацкие все льются и льются, и в груди от рыданий тесно.
И вообще…
Успокоилась, только когда тьма из Боси перестала выливаться, и он расслабился, прекратив мелко дрожать.
— Он…
— К вечеру будет в полном порядке, — Раяр хмурился и отводил глаза. Не нравились чудищу больше негативные эмоции, но требовать в срочном порядке радоваться он не спешил, почему-то признав мое право на горе.
Впрочем, после его обнадеживающих слов мне и самой страдать больше не хотелось.
Слезы еще не высохли, а я уже готова была смеяться и с восторженным писком сначала придушила в объятиях Досю, потом очень эмоционально, но бережно потрясла лапку Боси, а после и до кошмара добралась.
С каким удовольствием я на него бросилась, с какой радостью и желанием отблагодарить…
И с какой ошалевшей рожей он свалился на пол, сраженный сокрушительной силой моих чувств.
– Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо… — меня конкретно заклинило, но я уже просто не могла остановиться. Сжала его сильно-сильно и бормотала куда-то в шею, полностью дезориентировав несчастного. Просто взяла и утопила его в своей благодарности. И да, опять плакала, но уже от облегчения.
А он и правда, кажется, почти утонул, потому что за меня ухватился как за спасательный круг и сжал так, что даже дышать получалось через раз.
– За…душишь, — прохрипела сдавленно и вместо свободы получила еще более костедробильные объятия.
Не то, чтобы я была против обнимашек, я только за, при условии, что они не такие убийственные.
А Раяр продолжал меня тискать, судя по энтузиазму, принимая мои конвульсивные подрыгивания за радостные подергивания беспредельно счастливого человека.
Кусать или не кусать… вопроса даже не стояло. Тут моя жизнь решалась, и я со всей ответственностью вгрызлась в мой кошмар.
Кошмар офигел, вздрогнул, дернулся и разжал-таки руки. Почувствовав свободу, я тут же его отпустила, потирая свои родные ребрышки.
– Ты меня укусила, — пробормотал он, неверяще глядя на самого зубастого и самого-самого бешеного человека, которого он только когда-либо встречал.
– А ты меня чуть не задушил, — не смолчала я, не оставляя бессмысленных попыток вытереть щеки. Слезы все лились и лились, и я никак не могла этому помешать.
Их было слишком много для одного горя, но вполне
И Раяру предстояло выдержать их все. И слезы, и сопли, и очередные обнимашки.
Он отшатнулся, когда я потянулась к нему, но вырываться не стал и даже по спине неловко погладил.
– Ты же столько романов прочитал, — проворчала я, шмыгая носом, — и до сих пор не знаешь, как нужно девушек успокаивать?
Хищник промолчал, но поглаживания стали увереннее, ровно до моего следующего вопроса:
— Откуда в твоей библиотеке вообще женские романы?
Поглаживания прекратились, а его рука тяжело опустилась мне на голову, где и замерла.
— Большая часть романов осталась от моей… матери.
— А остальные?
— В свое время, когда она еще жила у меня, Айана очень увлекалась подобной литературой…
— Она жила у тебя? — недоверчиво переспросила я, утратив всякий интерес к предыдущей теме.
— Зимой, — подтвердил Раяр, — сначала я учил ее контролировать силу, а после… она говорила, что моему уделу очень идет снег.
— А потом что случилось?
— Мать уснула, и Айана получила свой собственный удел в полуночных землях.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где именно у них тут находятся полуночные земли. По всему выходило, что это, все же, обозначение местного севера. Ну и логично, должна признать, ледышечке на севере самое место.
Выдохнув, я подобралась поближе к Раяру, чтобы устроиться поудобнее, и тихо призналась, осторожно обняв его за талию:
— Знаешь, наверное, мы начали не с того.
— Ммм? — кошмар напрягся, хотя явно старался расслабиться, но ничего у него не получалось, а мне было все равно.
Пусть только попробует меня съесть, я ему нос откушу.
— Расскажи мне что-нибудь о себе, а?
Наверное, довольно странно было задавать этот вопрос в разгромленной комнате, рядом с двумя мочалками — одна из которых чуть не откинулась, а вторая просто сильно испугалась, — невдалеке от трупов, что медленно и лениво подъедала тьма, но я задала.
Потому что пусть рассказывает, какой он со всех сторон положительный, и почему я должна его любить.
А в том, что он — не такой уж и безнадежный кошмар, я уже убедилась. Поломанный в детстве сильно, но не безнадежный.
Глава десятая. Сумеречная зона
Я любопытная.
Любопытная настолько, что отправилась исследовать новые коридоры, стоило только Раяру перетащить меня в свое крыло замка.
Оставаться в тех покоях, в которые так бессовестно нагрянули сектанты, мне было никак нельзя. Это было решено хищником и единогласно поддержано нами. Даже еще слишком слабый и не до конца пришедший в себя Бося одобрил решение моего кошмара.