По ту сторону Бездны

Борисова Алина Александровна

– А что... что все-таки случилось с первым? И почему об этом говорить не принято?

– Ну, кому же захочется исповедовать перед низшими свою боль, свой позор, свой стыд? Да, мы выжили, приспособились, создали новую цивилизацию и по праву ею гордимся. Но в сердце любого Древнего лежит боль. Боги прокляли нас слишком жестоко, вывернув наизнанку то, чем мы когда-то были.

– Но за что?

– За стремление поковырять пальчиком мирозданье. За научно-технический прогресс вместо познания мудрости Божьей. За отказ от предначертанного пути и предложенных даров. Мы и сами умели летать - зачем нам понадобились машины? Мы могли договориться с деревьями - зачем было строить самим? Природа дарила нам изобилие материалов - зачем было изобретать собственные?

Мы так жаждали все улучшить. Усовершенствовать. А в итоге погасили собственное солнце. Искорежили и убили собственный мир, - Сэнта тяжело вздохнула и замолчала. Она давно уже не плела мне косы. Смотрела в окно. На свой бесконечный и сказочный сад. Раскинувшийся посреди степей. До ближайшего леса отсюда - лететь и лететь.
– Боги сочли, что за такое нас и убить было мало. Вот и не убили. Кого-то. Не думаю, что они выбирали. Полагаю, им было уже все равно... Знаешь, Лар, а давай-ка мы съездим в город, - Сериэнта решительно встряхнулась.
– Ну их в Бездну, эти старые сказки. Хоть столицу посмотришь. А то столько живешь у меня, а в Новограде и не была.

К поездке в город она подошла весьма основательно. Мало того, что она в меня поиграла, как в куклу, перемерив кучу вещей из собственного гардероба под рассуждения о том, что мой наряд и не по сезону и не по погоде. А я что? Я привычная уже. Вечно ты у этих вампиров где-то между куклой и котом, и пока ты прощаешь им это допущение - с ними можно как-то общаться. Ну а мне с Сериэнтой пару дней осталось прожить, к чему мне портить их бесплодными попытками что-то доказать? Да и выданный мне голубой плащик был более чем симпатичен. И мне действительно шел.

Сама же Сэнта предпочла коротенькую юбочку «под вампиршу», едва прикрывавшую коленки, из-под которой выглядывали очень изящные сапожки на шнуровке, короткую приталенную курточку ярко-желтого цвета и...ой, мама!.. еще и парик с длиннющими человечьими косами точь в точь в цвет ее настоящих волос. Довершали наряд очки с темно-желтыми стеклами и полностью скрытая вампирская аура.

Нет, я, конечно, уже догадывалась, что вампироманов вампиры придумали, чтоб легче было свои странности прятать, но увидеть еще и ее этакой Антонией... Кстати, а как мне ее теперь величать?

– Светлана, - представила она мне свою «человеческую ипостась».
– Можно просто Света.

При таком маскараде я уже решила, что в город мы поедем на автобусе. Тем более, что его конечная располагалась прямо напротив центрального входа в Сады. Но она удивила меня еще раз, усадив в машину. Самую обычную, человеческую. И заняв место водителя.

– А я думала, вампиры слишком презирают человеческую технику, чтоб на ней ездить, - не смогла не поделиться я своим удивлением.

– А ты всех вампиров по одному снобу не ровняй, - фыркнула Сериэнта, которая уже десять минут, как Светлана, бодро выруливая на дорогу.
– С хорошим механиком и человеческая техника прекрасно работает. А в некоторых случаях так и вовсе незаменима.

А Анхену его снобизм и на автобусе проехаться не мешает, почему-то мелькнула обиженная мыслишка. Но я тут же себя одернула. Что мне за него обижаться?

Новоград удивил даже не количеством людей - количеством машин. Причем именно личного транспорта. Здесь его было на порядок больше, чем в Светлогорске. Так что не так уж мы, наверно, и выделялись на своей машине. Наверное, попадали в местную категорию «золотая молодежь». Хотя машинка у Сэнты была - самая что ни на есть рядовая. Нам встречались и более экзотичные экземпляры. А народ...народ поразил не количеством. Скорее - более свободным стилем одежды. И Сэнтина короткая юбочка смотрелась здесь вполне обычной, такие носили тут многие, явно не считая наряд «вампирским». И прически короткие тоже встречались здесь значительно чаще, чем в Светлогорске. И совсем короткие, и до плеч, как было у Инги. И тоже без намеков на попытки поиграть в вампиршу. Просто так они тут носили.

Ну а город - большой, красивый. Мы колесили по улицам, гуляли по бульварам, я

полюбовалась через решетку на Президентский дворец, невольно вспомнив о том бале, куда он поехал с Евой. И в который раз уже задалась бессмысленным вопросом: а взял бы он меня с собой, если бы мы не рассорились? Побывали на красивейшей площади перед Музеем Человечества. Правда, внутрь Сэнта идти отказалась, заявив, что там слишком скучно. Но зато мы поднялись на смотровую площадку на его башне, и пока я восхищенно обозревала окрестности (весь город был отсюда, как на ладони, и даже Сады виднелись вдали расплывчатым зеленым пятном), Сэнта, которая Света, безбожно флиртовала с какими-то молодыми мальчишками. Наблюдать за этим было довольно забавно. Ровно до того момента, когда на попытки выпросить у нее телефончик, она предложила им встретится ровно через неделю в Садах Сериэнты под кустом из самых алых на свете роз.

– Сэнта!
– возмущенно выдохнула я, совсем забыв, что она нынче Света.

– Да что ты переживаешь, - посмеялась она, не обратив внимания на мою оговорку.
– В Садах цветы рвать запрещено. Строго-настрого.

– А срезать?

– Ну, это уже входит в категорию «уход за садом», - красавица откровенно забавлялась, но думать о том, куда заводят ее обычно такие забавы, было страшно.

К счастью, ребята признались, что сами они не местные, и уже завтра будут вынуждены покинуть город.

– Ну, нет - так нет, - кокетливо улыбнулась им Сэнта.
– Найдем других.

А потом она повела меня в ресторан.

– Коль уж я тебя дома трупами не кормлю, хоть здесь вдоволь отъешься.

– А ты будешь сидеть и презирать меня за плохой вкус, - не поверила я в ее благодушие.

– Не, я сегодня добрая-а, - мечтательно протянула она.
– А уж демократичная-а. Я вообще чаю выпью.

И ведь действительно, заказала себе чай. И даже действительно пила его. Очень медленно, меленькими глоточками. Так, что я успела съесть целый обед, прежде, чем она справилась с одной чашкой.

– Знаешь, - сказала она мне еще в самом начале этого странного обеда, - а мы ведь очень долго не верили, что это с нами навсегда. Думали, что еще сможем, что если себя приучить - то сможем вновь есть твердую пищу. Сможем вернуться...обратно, стать такими, как прежде. Мой муж... он так и не смог смириться, что стал вампиром. Заставлял себя есть. А организм уже не в состоянии переваривать твердую пищу, боль, дискомфорт, промывание желудка... Но он пытался вновь и вновь. По крошке в день. Думал, постепенно разработает... Нечего там разрабатывать. Все атрофировалось за ненадобностью. А потом он умер. Просто не захотел так жить. Многие умерли... уже потом. Когда поняли, что за жизнь нам теперь уготована... А мы еще успели родить сына. На крови, но еще в надежде... Вот сын-то его и подкосил. То кровавое безумие, что владеет урожденным вампиром. От запаха человеческой крови они теряют разум. Совсем. Единственный способ его вернуть, удержать - причинить сильнейшую боль. И мы вынуждены воспитывать собственных детей, регулярно вырывая из безумия - болью, регулярно причиняя сильнейшую боль тем, кто нам дороже жизни. И тогда они вырастают...похожими на нас. Не совсем, как мы, но похожи. Очень. И нам кажется, что свет еще есть. И мы однажды найдем свое третье солнце.

Она цедила свой чай. Со стороны - милая такая девочка с косичками. Чья-то мать. Чья-то вдова. Чья-то бабушка.

– Сэнта, а у тебя нормальные внуки есть? Ну, которые родные. По прямой линии.

– Нет, мой сын еще не женился.

– А что, без женитьбы детей не бывает?

– Нет. Женитьба, собственно и есть факт зачатия ребенка. Либо объявление о намерении его зачать. К сожалению, у нас дети не родятся случайно. Секс - это просто секс. Для удовольствия, не более. Зачатие - это более сложный обряд. Секс туда тоже входит, но его одного не хватит. На это идут лишь те, кто твердо решил, что ему это действительно надо. И далеко не все из них добиваются результата. И объявление о намерении так и остается несбывшейся мечтой.