По ту сторону Бездны
Шрифт:
– А ты не помнишь, что значат хризантемы?
– не выдерживаю я.
– Хризантемы? Они долго цветут, до поздней осени. Поэтому считаются символом долголетия. Ну, и мудрости еще, что приходит с годами, терпения. Здоровья, кажется, хорошего, иначе как прожить долго.
– Понятно. А желтый цвет, не помнишь?
– Желтый помню. Самый простой, символ солнца. Небесное благословение, покровительство Предвечного Светоча. В общем, добра им желают. Всяческого.
– А розовый?
– Ты смеешься? Это ж когда было? Я столько не помню. Говорю ж, поехали, там экскурсии жутко интересные, да и без экскурсий
– Нет, Машка. Нет.
Этой ночью я плачу. Плачу впервые, как приехала в Новоград. Прошлое все-таки догоняет меня. Я уже не вою от ужаса. Просто больно. Больно, что все было - так. Что он - такой и не изменится. А я не Инга, и тоже не изменюсь. А Сериэнта...значит, все же желала мне добра. Вот интересно, что же она все-таки накрутила мне со здоровьем? Ничего ведь не объяснила. А поехать в ее Сады - нет, не смогу. Никогда, наверное, не смогу. Слишком больно.
А утром обнаруживаю, что Зарька посадила пятно на мою любимую юбку. Большое такое, жирное, и наверняка не отстирается. И снова плачу. Потому, что таких юбок у меня больше никогда не будет. Нет, это ничего, конечно, я не принцесса, и в обычных похожу, вот только... не так уж много у меня осталось от той, неудавшейся жизни. Сейчас придется выкинуть эту юбку, потом другую, третью... и вот уже совсем ничего не останется. Возврата к прошлому нет, конечно, и мне не вернуться в Светлогорск, и не надо, никогда больше мне этого не надо, но память...хотя бы память... ведь это все в моей жизни было. Страшное, чудовищное, уродливое...но мое. И он меня...наверно, все же любил. По-своему, по-вампирски. Если вампиры вообще способны любить людей. Нет, слава светочу, что все кончилось, но кто сказал, что я смогу забыть? Что я должна забыть?
В тот день впервые вынимаю из сумки заколку и скалываю ей свои косы. Пусть будет. Это тоже часть меня, и никуда не деться.
– Ой, какая красивая, - тянется к заколке Зарька.
– Заря!
– резко оборачиваюсь к ней, стремясь прояснить все сразу и до конца.
– Эта вещь очень личная. Дорога мне как память о том, кто был мне очень и очень близок. Поэтому даже не думай тянуть к ней свои хищные ручонки. Посмеешь хотя бы тронуть - горло перегрызу и скажу, что так и было! Я понятно объяснила?
– Да что ты, звезда моя? Заболела? Мне чужого не надо, я только глянуть.
Не то, что бы я ей поверила. А «звезда» - это она так, с перепугу. Обычно у нее там другое слово стояло. Она у нас вообще литературно исключительно в институте выражалась. А дома-то она матом разговаривала. Причем трехэтажным. Но даже это ее не портило.
Незаметно пришел апрель. И я вспомнила о Петьке, позвонила, поздравила с Днем Рожденья. Узнала, что у него по-прежнему все лучше всех и пообещала обязательно приехать к нему на свадьбу. Тем более, что свадьбу он обещал очень и очень скоро. Может правда, а может и обманывал. Разве ж поймешь. А я б и правда приехала, порадовалась за него. Ну не герой он моего романа, что ж делать. А как друга люблю.
А потом, буквально спустя пару дней, судьба послала мне странный подарок. Своеобразный, как и все подарки неординарной моей судьбы. Я, наконец, встретила куратора нашего института. Случайно, на перемене, в коридоре. Почувствовала вампирскую ауру, подняла голову и наткнулась на взгляд. А я так надеялась никогда больше ни с кем из них не
Но зеленые глаза с узким кошачьим зрачком смотрели прямо на меня. На него смотрели многие, как водится, с восторгом и замиранием. Но он - смотрел на меня, ошибки быть не могло. Да чем же я вас, гадов, так всех привлекаю? Еще и подошел, разрезая толпу, как нож масло.
– Куратор, - зашелестело вокруг меня восторженно-приветственное, и головы окружающих чуть склонились в вежливом поклоне. Он по-прежнему смотрел на меня. Я - на него.
– Глаз не отвесть?
– поинтересовалась у вечно молодого и привлекательного.
– Могу я поближе взглянуть на вашу заколку?
– голос, как водится, приятный и вежливый,
губы растянуты в легкой доброжелательной улыбке, а лапка уже хищно протянута ладонью вверх, ожидая затребованное.
А вот не дам! Надоели вы мне, как же вы все мне уже надоели, Великие и Мудрые вы наши. Ну почему кто-то за всю жизнь не встречает ни одного вампира, а на меня, как из рога изобилия?
– Могу ли я отказать светлейшему куратору в его просьбе?
– старательно выговорила максимально возможно вежливо и двусмысленно, потому как руки при этом демонстративно сцепила за спиной. И взглянула на него, чуть усмехаясь. Он-то не сомневается, что нет. А я-то точно знаю, что да.
Красивые брови взмыли домиком:
– Вот и мне любопытно.
Руку спокойно опустил, но разглядывает меня с еще более откровенным интересом. Да что ж я делаю-то? Мне вот еще с местным куратором отношения испортить не хватало! Попыталась как-то выкрутиться:
– Простите, светлейший, но я не хозяйка этой вещи, и не получала указаний давать ее в чьи-то руки. Чьи бы ни были, - голову чуть склонила в поклоне с самым глубоким смирением. Если он знает, что это, должно прокатить. Вроде как я не по своей воле ему не подчиняюсь. Да и вообще, есть мне уже, кому подчиняться.
– Не страшно. Я рассмотрел и так. Редкая вещь, у людей увидишь нечасто, - кажется, мы друг друга поняли. Судя по его тону, настаивать он ни на чем не станет.
– Я не встречал вас раньше. Вы у нас недавно?
– С этого семестра. Перевелась из Светлогорского университета.
– Это я догадался, - чуть кивнул на мою заколку. Вот даже как? Он знает, чья она?
– Надеюсь, учиться у нас вам понравится, - вежливый кивок головы в знак окончания беседы, Великий разворачивается и уходит.
Поговорили. Вот кто б мне еще объяснил, что все это значит! А, собственно, почему нет, сам напросился.
– Простите, куратор, - окликнула его вслед и бросилась догонять. Он остановился и дождался. Как уважающий себя вампир, взглянул с вежливым любопытством.
– Простите, что обращаюсь с этим к вам, но мне просто не у кого больше спросить. Вы не могли бы уделить мне пару минут?
– Пойдемте, - легко согласился он.
Мы вышли в небольшой внутренний двор. Несмотря на начало апреля, здесь все цвело и зеленело, обдавая нас душными ароматами множества соцветий. А в Светлогорске еще, наверное, и снег не везде сошел. Впрочем, и таких внутренних дворов у нас тоже не было. Другой климат, другая архитектура. Другие цветы.
– Так о чем вы хотели спросить?
– поинтересовался куратор, останавливаясь под большим кустом, еще лишенном листьев, но уже сплошь покрытом огромными синими цветами.