По ту сторону границы

Климов Виктор

– Что бл@ть?! – не выдержал Вадим, но Айюнар взглядом заставила его замолчать. Не хватало ещё, чтобы кочевники заметили раздрай в их рядах.

– Ты правильно всё услышал? Ошибки быть не может? – Встав спиной к кочевникам так, чтобы не было видно движения её губ, спросила Айюнар у Даута.

– Я прожил в кочевьях не один год, Айюнар! – в голосе Даута послышались нотки обиды и разочарования. – И язык дайхеддов знаю в совершенстве!

Она положила руку на его плечо, успокаивая. И Айюнар и Даут не сговариваясь, посмотрели на Вадима.

– Ещё раз, - тихо и с расстановкой

проговорил Вадим, - я готов выпить любую сыворотку правды, если у вас такая найдётся, чтобы доказать, что я ничего не знаю ни о каких кочевниках, ни о том, что я должен с ними зачем-то встретиться! Можете меня обколоть чем угодно, только…

– Нет у нас времени на сыворотку правды! – прервала его Айюнар. – Да и не думаю, что ты что-то скрываешь. Даже если ты просто думаешь, что говоришь правду – сейчас не до этого!

– Эрхат датх эш! – раздалось со стороны полукруга.

– Они требуют, чтобы мы подошли, - сказал Даут.

– Ну, если требуют, то пойдём уже! – огрызнулся Вадим. – Задолбало уже оправдываться!

И он развернулся, собираясь направиться к группе кочевников. Айюнар незаметно одёрнула его за руку и пошла первой. Рядом с ней следовал Даут.

Остановились они шагах в пяти от собравшихся кочевников, и на какое-то время в воздухе повисла гнетущая тишина, казалось было слышно, как перекатываются подгоняемые ветром песчинки по барханам.

Первой заговорила Айюнар.

– Что вам нужно, уважаемые?! – громко произнесла она на языке сайхетов. – Почему вы угрожаете напасть на мой караван?

Её слова последовательно переводил Даут. Сначала для дайхеддов, потом – скороговоркой, насколько мог – для Вадима. Спасибо, что не забыл про него. Стоять истуканом и не понимать, о чём идёт речь – то ещё удовольствие.

По рядам кочевников пробежал легкий гул и, как показалось Вадиму, смешок. Не привыкли что ли говорить с женщиной? Или настолько уверены в себе?

В ответ заговорил один из кочевников, который стоял, держа обе руки на эфесе изогнутой сабли, больше всего похожей на внебрачную дочь ятагана и хопеша.

Вадим посмотрел на Даута.

– Говорит, что они и не собирались ни на кого нападать, - перевёл он. – Говорит, что они просто шли мимо.

Опять послышался легкий смех. Кажется, дайхедды вполне себе понимали язык сайхетов, просто делали вид, что не разумеют, чтобы вывести собеседников из равновесия. Или таким образом показывали, кто здесь власть.

– Далеко же вас занесло от привычных путей, - ответила Айюнар. – Всё кочевье где-то забыли!

Говоривший дайхедд, широко улыбаясь, развёл в стороны руками, и Вадим заметил украшенную камнями ручку сабли в виде головы некоего животного с двумя рубиновыми глазами.

Кочевник продолжил говорить, а Даут переводил. Признаться, на слух Вадима, язык дайхеддов не отличался певучестью. Какое-то сплошное сочетание звуков типа «х», «ш», «к», «р», и довольно неопределённых гласных.

Ещё в школе, когда началось изучение иностранных языков, Вадим для себя уяснил, что повторить и заучить согласные какого-либо языка – далеко не самая трудная задача в его изучении. А вот уловить на слух гласные – вот это по-настоящему трудно.

Но ему в этом деле вполне помогал музыкальный слух, по крайней мере, что касается английского или испанского. Правда, познания в этих языках так и остались у него на уровне необходимого минимума, который может понадобиться в зарубежной гостинице или магазине. А зачем страдать, когда для заключения контракта можно нанять переводчика?

– Говорит, что вы, то есть мы, - поправил себя Даут, - взяли то, что нам не принадлежит. Они, конечно, благодарны, что мы подобрали чужака, но хотят говорить с ним лично. И тогда они предоставят каравану возможность беспрепятственного прохода.

– Дайхедды, и благодарны? Ты ничего не напутал? – Так, чтобы слышали кочевники, уточнила Айюнар.

– Думаю, он использовал иронию, когда говорил, - отметил Даут.

Кочевник продолжал что-то говорить на своём каркающе-харкающем наречии, а Вадим стоял как идиот, ничего не понимая, стараясь одним ухом слушать кочевника, а другим – двойной перевод от Даута.

«Какой-то язык вражды» - подумалось не к месту Вадиму.

И как он должен реагировать? Что он должен сделать?

– Кхор-Дат говорит, что между сайхетами и дайхеддами ранее было много противоречий, - переводил Даут. – Но сейчас он предлагает забыть старые обиды, чтобы не создавать новых.

– Так чего же он хочет? – спросила Айюнар.

Кочевник явно понимал сайхетский потому, как с лёгкой улыбкой посмотрел на Вадима, и тому это совсем не понравилось.

– Он уже сказал - хочет говорить с чужаком, - перевёл слова Кхор-Дата Даут.

– Так пусть говорит, - с вызовом ответила Айюнар и даже улыбнулась, обнажив белоснежные зубы, - ему никто не мешает. Даже будет забавно за этим наблюдать, учитывая, что чужак не может и двух слов связать на языке сайхетов, не то, что на наречии кочевников.

По лицу кочевника после этих слов Айюнар, казалось, пробежала тень сомнения, но он снова улыбнулся одними уголками губ и поманил рукой Вадима, мол, иди сюда, побалакаем по-нашему, как кочевник с кочевником, чего застыл.

Вадим глянул на Айюнар, на что та утвердительно кивнула: иди, послушай, что скажут, потом нам передашь (смешно же?!). Вадиму даже показалось, что в какой-то момент любопытство Айюнар победило её страх перед возможным сражением. Она типа находила это забавным? Ну, на стрессе люди и не так себя ведут, решил Вадим.

Несколько шагов вперёд навстречу таинственному головорезу, завсегдатаю инопланетной пустыни. Вадим остановился в паре метров от него.

Дайхедд начал говорить, и, как и ожидалось, Вадим не понимал ни единого слова из его речи. Что он там несёт, одному Богу известно! Кар-кар, кар-кар!

Кочевник замолчал и внимательно присмотрелся к Вадиму. Заговорил снова, но уже на языке (а! так он его точно знает!) сайхетов, мелодика которого была уже хорошо знакома Вадиму.

Знакома-то знакома, да только этот язык для него оставался такой же загадкой, как и многие другие. На слух-то он его угадал бы, но вот понять… Это как многие люди могут определить, что человек говорит на французском или немецком, но языка при этом не знают в принципе.