По ту сторону границы

Климов Виктор

С флангов, сзади и спереди раздавались выстрелы. Одни кочевники падали с дертейев замертво, другие разворачивались и начинали стрелять в ответ. Очевидно, что их застали врасплох.

Даут прикрывал собой Айюнар, и по всему было видно, что он уже схватил несколько пуль в корпус, защищённый бронежилетом, и одну в ногу, из-за чего и припадал на неё.

Айюнар яростно отстреливалась во все стороны, а на Вадима неслись сразу несколько всадников, но именно в этот момент в магазине по закону подлости закончились патроны.

– Сук@!

Сук@! – закричал Вадим, вытаскивая магазин и собираясь вставить полный, который был валетом привязан к пустому. Но счёт шёл на секунды.

Гранатомёт! – вспыхнуло в голове. В следующий миг вспышка была уже впереди, и на Вадима стремительно падал мёртвый дертей с кочевником в седле.

Животное всей своей массой ударило Вадима в грудь и сбило с ног, а кочевник, на удивление не пострадавший от взрыва, ловко перекатился по песку и вскочил, выхватив из-за пояса нож.

Оглушённый столкновением с мёртвым дертейем Вадим, попытался подобрать автомат, который выпал из его рук, но кочевник с перекошенным от злости разрисованным лицом уже заносил над ним кинжал.

Со стороны Даута и Айюнар раздались звуки моторов, и плюющийся пулями пулемёт снёс очередью голову дайхедду за миг до того, как тот успел бы всадить кинжал в горло Вадиму.

Это принеслись бойцы, которые остались ожидать результатов переговоров.

Сверху на Вадима прыснула кровь и ещё что-то липкое с кусочками твёрдого, и на него навалилось необычно тяжёлое тело кочевника. Рядом с горлом Вадима в песок с характерным звуком вонзилось лезвие кинжала.

Вездеходы прикрыли своими корпусами Даута и Айюнар, кто-то с силой рванул Вадима вверх, поставил на ноги и повёл, потащил, отстреливаясь, в сторону машин.

Со всех сторон раздавалась стрельба и гремели взрывы, поднимая столбы песка вместе с кровью и частями тел. Боевые кличи и проклятья дайхеддов смешались с хрипением дертейев и командами наступающих со всех сторон сайхетов.

Вадим всё-таки смог перезарядить автомат и пригибаясь, огляделся, чтобы понять, что вообще происходит. Рядом сильно грохнуло, и сверху посыпался песок.

Тот, другой, который царапал мозг Вадима своими мыслефразами, испарился. Как будто его и не было.

На востоке занимался рассвет.

***

– Дайхедды очень самоуверенны. Всегда были такими, и навряд ли что-то изменится в будущем. Так что я решил, что у нас будет несколько секунд, чтобы расстрелять ближайших к нам врагов, когда мои люди начнут убивать их дозорных. Это бы их отвлекло, когда мои люди пошли бы в атаку.

– То есть ты оставил караван без охраны, Даут?! – воскликнула Айюнар.

Даут молчал, двигая челюстью из стороны в сторону.

Оказалось, что решение атаковать первым Даут принял сразу, как только понял, что караван столкнулся с крупным отрядом кочевников. Шансы на мирное разрешение вопроса, как считал Даут, были минимальными, и поэтому правильнее было, в случае чего, действовать на упреждение.

А

когда он понял, что перед ним дайхедды, он осознал, что их не отпустят живыми ни при каких обстоятельствах. Оставалось только действовать в тайне от Айюнар и других, благо бойцы, охранявшие караван, имели соответствующую выучку и были готовы рисковать своими жизнями, несмотря на то, что были по большей части такими же наёмниками, как и сам Даут.

И да, с его слов выходило, что всё дело в Вадиме, а вернее, в чужаке, которого должны были встретить именно дайхедды, а вовсе не в желании разграбить богатый караван. Появление здесь дайхеддов было отнюдь не случайным.

Что тут скажешь, Даут прямо нарушил приказ Айюнар. И единственное, что его оправдывало, это то, что караван остался цел, а погибших с их стороны были единицы. Для дайхеддов подобный разгром был настоящим позором, смыть который можно было только кровью.

– Это был риск, госпожа, но приемлемый, - произнёс он.

– Нас могли всех убить!

– Но не убили!
– Возразил он. – Когда я говорил с дайхеддами, я понял, что они не напали на нас только потому, что опасались убить его, чужака, как они сказали.

Он мотнул головой в сторону Вадима.

– Они не знали, как он выглядит, но знали, откуда он должен был появиться! Но дальнейшие их намерения мне были предельно ясны, Айюнар! Нас бы не отпустили живыми!

Вадим молчал, не стараясь влезать в спор начальника с подчинённым. Он только сейчас заметил, что сидит на мёртвом дертейе, песок под которым пропитался такой же красной кровью, как и его собственная, и смотрит на дрожащие свои руки.

Очень сильно хотелось закурить, но ни зажигалки, ни сигарет не было. Да и не курит он. Но сигарета сейчас бы не помешала, а лучше две.

Проснись! Проснись, сук@! Проснись! Проснись!

Он оглядел место сражения и с ужасом осознал, что всё это по-настоящему. Что это ни разу не сон и не бред сумасшедшего. Всё логично, всё имеет своё объяснение. Нет провалов в логике окружающего мира, каким бы странным он не казался. Сны такими не бывают. Сны всегда в чём-то но противоречат законам физики, законам мира бодрствования. Да и люди так с ума не сходят.

Кровь. Везде кровь. Мёртвые дертейи. Мёртвые дайхедды. Мёртвые наёмники Даута. Они все – на самом деле. Он сам – на самом деле.

Лежащее поблизости животное захрипело и забило по песку своими трёхпалыми ногами, взбивая его.

Кто-то из наёмников Даута подошёл и, не особо прицеливаясь, выстрелил ему в голову. Дертей содрогнулся и затих. Но боец не просто пошёл дальше по своим делам, а встал на одно колено, положил ладонь на то место, где должно было бы располагаться сердце животного, и что-то сказал на языке, который Вадим пока не знал от слова «совсем».

Но нужен ли был перевод? Да, дертей принадлежал врагу, но он честно служил, и в том не было его вины. Он честно служил, сражался и пал в бою.