По ту сторону грусти
Шрифт:
Словно речные струи, их обтекала со всех сторон праздная вечерняя толпа, подвижная, пёстрая, пьющая кофе и коктейли, нарядная, жадная до впечатлений, надменная и томная - здесь была вся многообразная публика летней Москвы. Обстановка подстёгивала и раззадоривала. Единственное, чего Алеся никак не могла понять - это столики кафе, выставленные почти на тротуар без всякого ограждения: разве это приятно, когда народ толчётся рядом? Она-то, наоборот, всегда пыталась "слиться с местностью" и найти укромный уголок.
Из классических
На углу Козицкого переулка их обогнали какие-то парни в шортах с громкой музыкой на телефоне. Из динамика неслось: "Ойся ты, ойся, ты меня не бойся...". Девчонки на секунду оторопели, а потом переглянулись и от души расхохотались.
Алеся предложила вернуться и идти к станции метро Кузнецкий Мост по одноимённой улице. Она упоминалась в произведениях русской классики, и стало любопытно: на самом ли деле это "центр мод", как в девятнадцатом веке? Но бутиков там оказалось меньше, чем ожидалось.
– Ничего не понимаю. Ну что за карта тупая! Она показывает, что станция - вот она, мы уже в двух шагах, а тут вообще ничего похожего на метро.
– Обычная история с этими онлайн-сервисами. Пойдём прямо, куда-нибудь да выйдем.
Когда они выбрались из сплетения переходов и закоулков и свернули направо, то некоторое время шли молча и не глядя друг на друга - потому что за весь вечер смеяться уже устали. Лора повернулась к подружке и сказала:
– Нет, ну это уже вообще! Такое чувство, что нас сегодня кто-то кругами водит, как леший.
Та с театральной эффектностью остановилась, подняв глаза на тревожное закатное небо с рваными облаками, и произнесла:
– Все пути ведут на Лубянку. Вот.
Лора фыркнула:
– Да это как в кино, будто кто-то на нас жучок поставил, и ведёт в одно и то же место. У тебя там случайно в сумочке подозрительных предметов нету?
– Да у меня только книжки, и вообще, почему сразу я...
– деланно проворчала Алеся.
Она показательно рылась в сумке. Лора сосредоточенно смотрела. И наконец произнесла:
– Нет, ну ты мне объясни, какая нормальная девушка носит с собой биографию Андропова?
– Я.
– Нет. Ты ненормальная.
И они снова засмеялись.
– Ну что? Лубянка так Лубянка. Перейдём там на сиреневую линию.
Алеся поправила очки и заметила, что Лора на неё как-то странно поглядывает.
– Чего ты так смотришь? Что случилось?
– Да так, ничего. Просто у тебя сегодня вид... хтонический.
– Что? Да ты вечно как выдашь что-нибудь! Пошли уже.
Они расстались на Таганской. А дальше Алеся поехала, спокойно вчитываясь в "Воссоздание Германского
Она заметила, что шагает по нечётной стороне и, дойдя до перехода, нырнула в его узкий тёмный зев.
Здесь было всё то же самое, та же картина, написанная смешанным колоритом чернильной тени и оранжевого света в разных сочетаниях, те же трассирующие огни фар, и шум, и высокие дома с неожиданно и неприятно многочисленными окнами - их вид приводил в отчаяние, потому что порождал ощущение неприступности. И всё та же ночная жизнь и иномарки, до которых ей не было никакого дела, она просто шла, ища цифру "двадцать шесть".
Она могла бы потом написать рассказ по просьбе Лоры и снабдить его увлекательной деталью в виде связного на мостике сквера на Украинском бульваре - но эта дешёвая эффектность так глупа... Иногда поступки не поддаются логике и цели. Не было никакого задания, и конечной целью было лишь ощущение отчаянного одиночества и боли от несбывшегося.
Проходя мимо нужного дома и отмечая взглядом мемориальные доски, а было их там целых три, она не особенно замедлила шаг, чтоб не привлекать внимания. Хотя дела до неё не было решительно никому - и это только усиливало ощущение неприкаянности, так же, как чёрные пики забора, за которыми двор растворялся в бессветной бездне.
Алеся всё-таки остановилась и снова беззащитно, выжидающе подняла голову, скользя взглядом по окнам. Хотя ждать было нечего. И какие такие разбитые надежды, какую потерю она оплакивает, было неясно.
Она со вздохом развернулась и медленно пошла обратно (потому что до станции Киевская было далековато).
Давно Алесе не было так печально и так хорошо.
Глава первая
Что тебе снится, крейсер "Аврора"
– И что ты видела этой ночью?
Влада поболтала ногами и ещё секунд двадцать сосредоточенно смотрела, как текут внизу зеленоватые прозрачные воды Свислочи. Из-под мостика чинно выплыла флотилия уток, беззвучно оставляя на воде следы, как от катера.
– Мне снилось, что я попала на какую-то выставку в Вильне. Скульптуры из песчаника: там комод, там контрабас, там часы, и всё сюрреалистичное. И всё это в виде инсталляции прямо на улице. И видно, что если всем эти скульптуры полюбятся, то так их стоять и оставят. Это ж Вильня.