По ту сторону Лисограда
Шрифт:
— И что же не позовете на ваш праздник жизни? Я может тоже хочу послушать как мою зарплату обсуждают — произнес он, делая шаг в квартиру произнес он, но Ира была быстрее, и почти захлопнув дверь произнесла.
— Прости Данилка, ты не муж и не дама, так что вали дальше за юбками, тем более я сегодня голодная, а ты на роллы не тянешь — окончательно закрыв дверь, произнесла Ира.
После этого мы постояли, прислушиваясь к удаляющимся шагам, я мысленно благодарила богов за Иру и за спасение.
— А я тебе говорила подруга, кабинет рядом с его кабинетом это огромный
На её слова я могла лишь неопределенно дернуть плечами, сама не понимала, что он во мне нашел, темные длинные волосы обычно всегда собранные в косу или пучок, минимум косметики, я была уверенна, что не понравлюсь ему.
— Не раскисай, что-то придумаем, ты главное старайся почаще быть в толпе или найди себе кого-то, чтоб он отстал, да и вообще пойдем, поедим, сейчас закажу что-то — произнесла она, набирая номер пиццерии.
И я было уже начала успокаиваться, как мне пришло сообщение, от которого моё сердце мысленно купило билет, и уже было в Марианской впадине.
«Знаешь, Алёна, я ценю прямоту, поэтому скажу как есть. Ты мне нравишься… очень. Но жениться? Это не для меня. По крайней мере, пока. Я могу сделать тебя своей любовницей, обеспечить всем, о чём только пожелаешь. А если ты мне действительно понравишься…тогда, возможно, я пересмотрю свои принципы»
Показав телефон Ирине, я села на диван и под нецензурный поток подруги заплакала.
— Неутешительные выводы, нам пришла большая беличья задница, предлагаю уволиться и уехать либо держи собранный экстренный чемодан, чтоб в случае чего уехать. Потому что скажу тебе честно «честь» стать его любовницей он предлагал многим, но брак ещё ни одной. Он насколько я помню был вообще против этой задумки, всегда считал что на старость лет выйдет, чтоб кто-то ему готовил поесть, но это. Это дно.
И вот что я сделала не так? Что?! Я ведь просто работала, просто жила, старалась не выделяться, но даже это мне не помогло. Весь оставшийся вечер мы сидели с Ирой и обсуждали что же делать в этой ситуации, по-хорошему следовала отказать, сказать что ничего не выйдет и нам следует дальше работать, забыв всё, вот только прокурор был не из тех людей которые с легкостью принимают отказы. Такие люди обычно наоборот принимали отказы крайне тяжело, то ли от того что были уверены в своей неотразимости, то ли от того что считали что такие как они не могут получать отказы и поэтому были не готовы слышать слово нет.
Такое бывает, есть люди, которые не могут слышать нет, особенно если им надо здесь и сейчас, но что же остается мне в этой ситуации, если покоряться я не готова? Мысли о Данииле, о его предложении, словно занозы, засели у меня в голове. С одной стороны — привлекательный, богатый, успешный… мечта, а не мужчина. С другой — становиться игрушкой, любовницей. Нет, это выше моих сил!
Глава 3. Побег от реальности
Решение пришло неожиданно.
Утром я пришла на работу и старалась вести себя как обычно, даже старалась избегать Даниила,
— Алена, зайди ко мне в кабинет, — раздался из телефонной трубки ледяной голос Раисы Владимировны, начальницы отдела кадров.
Ее кабинет всегда напоминал мне склеп: тяжелые портьеры цвета застарелой крови, массивный дубовый стол, на котором царил идеальный порядок. Да и сама хозяйка кабинета, Раиса Владимировна, походила на надзирательницу женской колонии: жесткий взгляд, тонкие губы вечно поджаты в линию неодобрения, седые волосы стянуты в тугой пучок.
— Не буду ходить вокруг да около, — отчеканила Раиса Владимировна, презрительно сморщив нос. — Ты уволена.
— Но… за что? — только и смогла вымолвить я.
— За некомпетентность, — ледяным тоном продолжила Раиса Владимировна, многозначительно посмотрев на меня. — И за… неподобающее поведение. Советую запомнить: если уж заводишь романы с теми, кто выше тебя по статусу, делай это так, чтобы никто не видел и не шептался за спиной.
Я вышла из кабинета в полном шоке. Меня будто окатили ведром ледяной воды. Что теперь делать? Как жить дальше? Да и неправильно ведь это было, и Раиса Владимировна явно это знала, но видимо сама ничего не могла сделать, поэтому я, собрав свои вещи, направилась к выходу.
— Аленушка, — раздался за спиной до боли знакомый голос.
Я обернулась. Рядом с припаркованным у тротуара черным мерседесом стоял Даниил. Он выглядел взволнованным. Мое сердце забилось чаще, перед глазами все поплыло. Может я была не права? И он действительно беспокоиться за меня?
— Даниил? — хрипло выдохнула я.
Он подошел ближе. В его взгляде читалась странная смесь гнева и… нежности? Он смотрел на меня так, словно чувствовал себя виноватым в том, что произошло.
— Я все знаю, — тихо произнес он. — Раиса Владимировна только что подробно доложила мне о твоей… некомпетентности. — В его голосе проскользнула усмешка. — Но я могу все уладить.
Я подняла на него полные надежды глаза. Неужели он…?
— Я могу поговорить с Раисой Владимировной, — продолжал Даниил, делая шаг мне навстречу. — И ты вернешься на свое рабочее место. Вот только… — он сделал паузу, пристально вглядываясь в мое лицо. — У меня есть одно условие.
Сердце замерло в ожидании. Что же он скажет? Какое «условие»?
— Какое? — прошептала я, боясь услышать ответ, но в то же время страстно желая узнать, что он придумал.
Даниил наклонился ближе, его дыхание опалило мне ухо.
— Ты примешь моё предложение, — прошептал он, и его голос, низкий и хриплый, прозвучал, как приговор.
Внутри все оборвалось. Страх, негодование, отчаяние — все смешалось в один тугой комок, сдавив горло. Но я не могла, не хотела сдаваться.
— Ты не можешь меня купить! — прошептала я, с трудом сдерживая подступающие к глазам слезы. — Не мое рабочее место, не меня саму!
Резко развернувшись, я бросилась прочь, подальше от него, от его унизительных предложений, от этой фальшивой заботы, которая вдруг стала невыносимой.