По ту сторону мести

Сдобберг Дина

А утром Исмаил передал пакет с едой и второй с одеждой для Алины. Был там и объёмный плотно упакованный в непрозрачный полителеновый пакет свёрток, на который ещё была прикреплена записка со словами: "не мужского ума дело, не смей разворачивать"! Я ухмыльнулся, позвонил и поблагодарил за заботу. Тётя Наргиз женщиной была строгой, ничего не боялась. Но с огромным сердцем. И уверенно подгребла под своё заботливое крыло не только Киру, давнюю подругу своей невестки, но и нас всех.

Зная, что Алина просыпается рано, я уверенно отправился к ней.

–

Спасибо большое, но не надо было, - было заметно, что Алине неловко, да и не привыкла она к подаркам.

– Это не мне, это тётя Наргиз собирала.
– Ответил я.
– Так что уверен, там всё необходимое. А для всяких любопытных там пояснительные записки, куда смотреть нельзя.

– И прямо вот так и послушались эти любопытные?
– спросила Алина.

– Конечно, - заверил её я.
– Иначе тётя Наргиз возьмёт в руки полотенце. Если не веришь, спроси у Сабира, как ему ума вкладывали, когда он поехал с роднёй жены знакомиться.

– Она отлупила полотенцем Сабира Агирова?
– удивленно распахнулись глаза Алины.
– Удивительная женщина!

Несколько дней я приходил к Алине на завтрак, обед и ужин. Исмаил или Заур исправно привозили ещё горячую еду три раза в день. За что я не уставал благодарить и мужиков и тётю Наргиз с Зариной. Алина похоже немного сократила дистанцию между нами. По крайней мере, мне позволялось ей помогать прижигать зелёнкой волдыри.

Посещала врач и меня. Контролировала не появились ли симптомы. Как и предупреждала врач, первый анализ крови ничего не показал. Каких-то антител с латинским кодом там не обнаружили. Контрольный забор крови назначили ещё через четыре дня. Но он не понадобился. На седьмой день своего карантина я проснулся с ощутимой температурой и появившимися волдырями.

С трудом умывшись, пошёл к Алине.

– Не одолжишь зелeнки по-соседски?
– попросил я.

– И даже помогу с прижиганием. Долг платежом красен.
– Улыбнулась она, не стесняясь зелёных пятен на щеках и на лбу.

Дни, когда она лежала влeжку, уже миновали, и было заметно, что она идёт на поправку.

– Никогда не думал, что буду так радоваться обещанию намазать меня вот этим, - показал я на пузырёк.

– Пошли тогда, буду тебя радовать!
– засмеялась Алина.

У меня в палате она первым делом стянула бельё с постели и достала новый упакованный комплект. Без вопросов начав объяснять, что во время активной фазы болезни нельзя допускать скопления инфекции. А пот, пропитавший ткань, именно такой рассадник инфекции и есть.

– А это что?
– удивлённо рассматривала она забытый вечером на столе рисунок.

– Да, развлекаюсь немного. Всё равно заняться больше нечем, - убрал я лист бумаги подальше, прежде чем стянуть с себя футболку и подставить спину Алине.

Она промолчала, хотя наверняка узнала себя на этом рисунке.

Глава 26.

Глава 26.

Алина.

Изнуряющий

зуд пошёл на убыль, новых волдырей уже не появлялось, и я начала потихоньку выдыхать. И хотя в стационаре я оказывалась далеко не в первый раз, сейчас всё было по-другому. Причина этих различий именно сейчас стягивал с себя майку, даже не дождавшись, чтобы я вошла в палату и закрыла дверь.

– Ты ж моя спасительница! Зелёнку, чтобы руки не пачкала, я уже открыл, - не дав мне даже поздороваться, Влад уселся на кровати и подставил мне спину.

– Да я вся в этой зелёнке. Пятном больше, пятном меньше.
– Отмахнулась я, приступая к соседской взаимопомощи.
– Это по тебе заметно.

– Почему это?
– посмотрел он на меня из-за плеча.

– Татуировок не видно, - ответила я, внимательно рассматривая кожу на предмет появления новых папул.

– Дай угадаю, ты терпеть татухи не можешь?
– усмехнулся он.

– Ты лучше угадай у кого руки слишком длинные. Кому говорили не расчесывать? Ну, как ребёнок!
– обвела я палочкой содранные волдыри.

– Признаюсь. Ну, не всем же быть такими правильными как ты, кому-то нужно быть и плохишом, как я.
– Ничуть не раскаялся Влад.
– Так что там насчёт татух?

– Красивые. Мне на самом деле нравятся, даже себе хотела, но никогда не сделаю.
– Признаюсь со вздохом.

Моё прошлое на многое накладывало ограничение.

– Чего?
– даже обернулся от удивления Влад.
– Ты хочешь татуировку?

– Оказывается, ты умеешь разговаривать без сленговых сокращений?
– карикатурно вытаращила глаза я.
– А что такого удивительного?

– Как-то я себе это с трудом представляю... Хотя если художку делать, то должно пойти. Представь, несколько камней, вода, сверху летит капля и круги по воде, - задумался Влад.

– Почему именно такая?
– стало любопытно мне.

– Ну банальщина какая-то не пойдёт. Все эти птички, цветочки, киски... Тебе точно нужно что-то со смыслом. А тут всё прозрачно. Работа у тебя такая, что каждое действие отражается на людях вокруг. Ты вроде и капля, как все, но от тебя очень многое зависит.
– Без всякой насмешки объяснил он.
– А что?

– Просто удивил, - пожала плечами я, и неожиданно даже для себя спросила.
– Хочешь, покажу, что мне нравилось?

– Спрашиваешь!
– засмеялся он.
– Такие открытия!

Я достала телефон, и открыла галерею. Сохранено там было немного. Всего несколько файлов, в том числе и рисунок пятилетней давности.

– Вот, забавно, но я тоже выбрала бы для себя воду.
– Невесело усмехнулась я.

– Это рисунок? Не просто же картинка, - Влад увеличил и внимательно рассматривал пробивающуюся между огромных глыб струйку воды, превращающуюся в поток.
– Кто это такой нескромный рисовал?