По ту сторону мести
Шрифт:
Я поднялся в спальню Сабира, куда он велел поставить кроватку для малышей.
– Если я кому-нибудь расскажу об этом, мне скажут, что я под чем-то явно неполезным для здоровья, - хохотнул я, увидев, как Афзал Агиров в очках и с отвёрткой в руках собирает основу кроватки.
– Доброго дня и долгих лет.
– И тебе не хворать, - посмотрел на меня старик поверх очков.
– А чего удивительного? Разве я могу кому-то доверить такое дело, как сборка кроватки для правнуков? Они ведь первые месяцы жизни здесь считай проведут. Я должен быть уверен, что здесь всё надёжно.
– Конечно, - заверил Афзала я, - у меня Сабир обо всём отчёт требует. И как я ему интересно буду рассказывать вот об этом?
– А что не так?
– посмотрел старик на стопку белья для собираемой им кроватки.
– Так всё. У Сабира парни родились, а тут рюшки, кружавчики...
– взъерошил я накрахмаленную ткань.
– Тебе руки давно не ломали?
– усмехнулся Афзал.
– Не видишь что-ли, что всё наглажено, накрахмалено и тканью прикрыто от пыли? А что до остального, то парнями мои правнуки станут лет через десять. А пока они будут "ути-пути, боже мой, какая прелесть" и "только посмотрите, как замечательно он стучит погремушкой папе по лбу".
– Не думаю, что Сабир будет подставлять свой лоб под погремушки, - не улыбаться, слыша с каким предвкушением говорит об этом старший Агиров, было просто невозможно.
– Будет, поверь мне. И лоб под погремушки подставлять, и с ложечки кормить, и пяточки целовать. Потому что это его. Вот со всеми капризами, бессонными ночами, пелeнками и их содержимым. Его! Это не просто дети. Это плоть от плоти. Рождённые его женщиной, той, ради права быть с которой, он прошёл по углям. Прополз на коленях, выгрызая это самое право.
– Не отвлекаясь от своего занятия, говорил Афзал.
– Такое можно понять, только пережив. И я рад за внука. Но больше я рад за себя.
– Почему?
– удивился я.
– Вокруг меня кипит жизнь. Даже моя старая кровь стала горячее. У меня два правнука родились! Семья растёт, род становится крепче. Ты сейчас меня не услышишь.
– Улыбнулся мне старик.
– Ты пока ещё живёшь с одиночеством, как со старым приятелем. Шкура одинокого волка тебе в пору. А вот как начнёт давить со всех сторон и трещать по швам, тогда мои слова и вспомнишь.
– Сабир всегда говорил, что дед у него мудрец, - вспомнил я рассказы Мавра ещё во времена наeмничества.
– Это не мудрость. Это жизненный опыт.
– Усмехнулся дед Афзал.
– А в чём разница?
– не понял я.
– В способе получения. Опыт он исключительно с шишками прибавляется.
– Как всегда многозначительно ответил старик.
Потом я как тот конёк-горбунок носился по нашим объектам, пролетел диким, но очень симпатичным приведением по офису. Просмотрел камеры, особенно в курилках и на небольших кухнях для сотрудников. Сабир наверняка спросит. Но никакого криминала я не нашёл. Наоборот, большинство радовалось прибавлению у хозяина, и рассчитывали на внезапную премию.
И уже во второй половине дня я летел в центр. Во-первых, отчитаться побратиму, как идут дела. Сейчас Сабир всё время и внимание делил между Кирой с детьми и обеспечением их безопасности. Хотя я даже не представляю, кто осмелится рыпнуться после
Во-вторых, я не собирался бросать работу по обустройству детской комнаты в центре. И не важно, что бригада там уже работала в полную силу. И темп строительства был такой, что пятилетку за три года. Простая, тяжёлая работа, не требующая особых знаний, приносила ощутимое удовольствие. Когда вечером, закончив очередной этап, окидывал взглядом общую картину... Наверное, именно из-за этого ощущения не перевелись в стране в эпоху переделов учителя, врачи, музыканты, строители...
Но было ещё и в-третьих. Алина Андреевна. То ли она была настолько вся особенная, то ли я встретил свой идеал.
– Парк у больницы достаточно большой, хоть и расположение почти в центре города. А совсем неухоженный. Какие-то три уродца вместо деревьев растут, - неожиданно заявил мне после доклада о текущих делах Сабир.
– Это ты к чему?
– переспросил я.
– К тому, что я с Алиной Андреевной поговорил, оказывается, денег выделяют немного. И идут они на первостепенные задачи. Подъездная часть, бордюры... А на парк совсем не остаётся. С трудом изыскали на пару клумб и детскую площадку чуть в стороне от входа в центр.
– Продолжил говорить загадками Сабир.
– А кругом дороги. Не хорошо же, что когда люди лечатся, у них под окнами машины ездят.
– Ты решил в обустройство центра вложиться?
– удивился я.
– Немного. Ещё часть Тахмиров собирается добавить. Нужно же не только для себя жить, нужно и для людей что-то сделать.
– Хитро посмотрел на меня Сабир.
– Да и тебе законный повод здесь задержаться.
– Это с чего ты решил, что мне нужен повод?
– прищурился я, но отказываться не спешил.
– На тебя смотрю, и себя по осени вижу. Такой же дурак был, очевидного в упор не видел и не понимал.
– Хлопнул меня по плечу Сабир.
– Что, поймала тебя на крючок Алина Андреевна?
– Похоже на то, - хмыкнул я.
– Только она, судя по всему, и сама не знает, что с таким уловом делать. Я ей давай на природе посидим, она мне я, мол, домосед. Я ей цветы, она глазами хлопает. Я на ужин в ресторан зову, она мне, что не привыкла к таким местам и меню. Нет, я её про привычки что ли спрашивал? Прятаться от меня стала. В кабинете не застанешь.
– У неё отпуск через пару недель, - поделился со мной информацией Сабир.
– Случайно узнал. Так что имей в виду.
– Угу. Знаешь, я тут подумал... А не пойти ли мне тоже в отпуск?
– начал прикидывать я планы.
– Наверное, через пару недель, да?
– понял меня Сабир.
– Как ты догадался?
– сделал я удивлённые глаза.
– Ну, так конец сентября-начало октября самое популярное время для отпусков. Популярнее только в ноябре.
– Засмеялся Сабир.
– Ты только знаешь... Слушай, Кира вела себя совсем не как остальные. То, как я привык... Оно всё не срабатывало, всё оказывалось только во вред. Не знаю, как это так выходит, но именно с Кирой всё было сложно, непонятно и постоянно злило. Помню я первое время вообще только и делал, что бесился.