По ту сторону решетки

Миненкова Татьяна

Искусно наложенная косметика сделала мое лицо более утонченным. Прическа подчеркнула изящный изгиб шеи. Украшения сверкали под светом лампы. Теперь я выглядела элегантно и женственно, достойно светского общества, частью которого никогда себя не считала.

Встретилась взглядом с собственным отражением, стараясь мысленно придать себе уверенности. В прошлый раз я была на подобном вечере с Дэном, а сегодня буду одна. И, какой бы плохой актрисой, по его словам, я ни была, мне предстояло ничем не выдать собственного разочарования по этому поводу.

Тем

не менее, я никогда не боялась трудных задач. Справлюсь и с этой.

7. Ревность

Вышла из такси, чувствуя себя героиней красивого старого кино, где она сначала изящно выставляет из салона машины одну ногу, обутую в изящную туфельку, потом вторую, а потом появляется сама. В этот момент на краю площади, огороженной сегодня от посторонних, одновременно вспорхнули в небо десятки голубей, перелетевших с места на место, словно огромное серое облако с шумом хлопающих крыльев, будто аплодисменты.

Величественный, не так давно отреставрированный Дом Культуры, построенный еще в советские времена, походил на сказочный дворец. Красивый, бело-голубой, с уходящими ввысь необъятными колоннами, он встречал гостей благотворительного вечера длинной темно-синей ковровой дорожкой, яркими софитами, уже зажженными, хоть еще и не стемнело, и юркими фотографами, обступившими вход со всех сторон, чтобы не пропустить ничего интересного.

Моя скромная персона удостоилась лишь пары фотографий, поняв, что привлекла бы гораздо больше внимания, споткнись и растянись на дорожке. В конце концов, я не являлась столь обсуждаемой личностью, как Лазарев, но и не была уверена в том, что хотела бы ею стать. Интересно, Дэн уже приехал? И приедет ли вообще, учитывая вчерашнее происшествие в «РМП».

Всеми силами удерживая на лице бесстрастное выражение, я прошествовала к ряду распахнутых высоких двойных дверей. Из холла доносился один из ноктюрнов Шопена, задавая нужную атмосферу. Прибывшие гости уже разбились на группы и пили шампанское, из бокалов которого у входа были выстроены целые алко-пирамиды.

Официанты в одинаковых ливреях разносили миниатюрные закуски. Начищенные до блеска многоэтажные золоченые люстры сверкали сотнями новеньких лампочек. У пресс волла выстроилась очередь из желающих сделать фото, подтверждающее свое присутствие на столь статусном мероприятии.

Я огляделась вокруг, понимая, что пока не готова примкнуть ни к одной группе присутствующих, будучи не знакома ни с кем из них, и осторожно взяла с одной из алко-пирамид бокал с шампанским, скорее, просто для того, чтобы чем-то занять руки, чем действительно собираясь пить. Зная собственные натянутые отношения с алкоголем, я продолжала относиться к нему с опаской.

— Скучно, да, Ясень, — услышала я знакомый голос и улыбнулась, увидев Зеленую.

Она тоже нарядилась по случаю, хотя ее платье и было, на мой взгляд коротковато. Согласилась:

— И не говори.

Большинство присутствующих здесь «сильных мира сего» были явно старше и с

постными лицами обсуждали деловые вопросы. Сопровождающие их женщины выгуливали бриллиантовые украшения и служили наглядной рекламой собственных косметологов. А мы с Крис не очень-то вписывались в местный колорит.

— Хочешь, проведем Дуракиаду? — усмехнулась она, тоже оглядывая скептическим взглядом гостей.

Я демонстративно испугалась:

— Нет уж, такое лучше оставить в прошлом. Не думаю, что местные снобы сумеют оценить наше «развлечение для избранных» по достоинству. Ты с кем приехала?

— Со Славиной. Лазарев, кстати, прибыл вместе с нами. И от Анфиски не отходит. Вроде бы дела обсуждают, но улыбаются они друг другу очень двусмысленно.

На этих словах мое бесстрастное выражение лица дало трещину, а к щекам прилила краска. Моментально вспотели сжимающие сумочку и бокал с шампанским ладони.

Ёшкин кодекс! В пятницу Дэн так искренне просил ему доверять, обещал, что нужно потерпеть всего пару недель, чтобы между нами снова все было хорошо, а теперь он, запретив мне ехать на этот благотворительный вечер, приезжает на него вместе со своей шикарной бывшей.

— Да не расстраивайся ты, Ясень. Согласись, они и правда гораздо лучше друг другу подходят. Идеал должен быть с идеалом. Давай лучше выпьем! — жизнерадостно предложила Кристина. — Пусть, как говорится, сдохнут все, кому мы не достались…

И, дотянувшись своим бокалом до моего, Зеленая дождалась звонкого «дзынь» и выпила. А я, пытаясь прийти в чувство и хоть чем-то смочить пересохшее горло, тоже сделала несколько глотков, стараясь не оборачиваться, и без напоминаний бывшей коллеги зная, как хорошо Лазарев и Славина смотрятся вместе.

Вскоре было объявлено об открытии торжественной части и всех гостей вечера пригласили в огромный актовый зал, с накрытыми фуршетными столами и точно такими же пирамидами шампанского, как и в холле. Ноктюрны Шопена сменились его же прелюдиями, играющими негромким фоном. Зеленая убежала приветствовать кого-то из своих подружек, а я снова осталась одна, все-таки не сумев отвести взгляд от Дэна, случайно наткнувшись на него в толпе присутствующих.

В отличие от меня, Лазарев, в идеально скроенном черном костюме, с самым высокомерным выражением лица, вписывался в круг приглашенных лучше многих, выглядя образцом аристократизма и воплощением модного нынче «успешного успеха». Как и Славина, висящая на локте Дэна, словно блестящая белокурая пиявка.

Разглядывая их пару, достойную обложки какого-нибудь глянцевого журнала, я пропустила мимо ушей приветственные обращения ведущего и городского главы, почтившего благотворительное мероприятие своим присутствием.

— Добрый вечер, Ева Сергеевна, — неожиданно поздоровался со мной импозантный мужчина, в котором я узнала Безуглова, которого позавчера видела в нашем бюро.

Сдержанно улыбнулась:

— Здравствуйте, Владимир. К сожалению, мы не знакомы лично и ваше отчество мне не известно.