По ту сторону синих гор
Шрифт:
Теперь я понимала о каких семенах жор-мха шла речь на собрании кайгенов. Оказывается, это растение натурально жрало любые отходы животного происхождения, которые на него попадали - не только перерабатывая их, но и увеличиваясь за счёт этого в размерах.
Как объяснила Сигрид, мох этот почему-то не приживался в других регионах Сивельгарда, и девушка утверждала, что всё дело в магии Хранителя, за счёт влияния которой жор-мох, усыхающий каждый месяц, выбрасывал семена и начинал возрождаться заново.
Именно семенами этого зелёного прожоры жители Эдерхейда и торговали
Я ещё допивала оставшуюся в кувшине воду, когда в спальню вернулась Сигрид и, опустив передо мной на пол узел, развязала его, открывая спрятанную там обновку - расшитые красивым узором тканевые лодочки на кожаной подошве. Что удивительно - туфли пришлись мне впору, чему простодушная Белочка радовалась, по-моему, больше меня. И не важно, что обувь она выменяла для меня у двенадцатилетней дочери какой-то манны за свою кофту. Девушка ходила вокруг меня кругами и повизгивала от радости:
– Я как ножку вашу увидела - так сразу поняла, что туфли Фреи вам подойдут! Туфли же на свадьбе самое главное! Как без них танцевать?
– Да не буду я танцевать!
– Будете!
– уверяла меня она.
– Все невесты танцуют! У нас же обычай такой! Вот посмотрите: с такой красивой манной все мужчины захотят потанцевать!
Смеясь, я отмахивалась от болтушки-Сигрид, испытывая к ней невероятно тёплые и нежные чувства. Не представляла даже, как смогу её отблагодарить за доброту. У меня ведь сейчас ничего не было, чтобы я могла ей подарить или отдать - ничего кроме моего сердца и поселившейся в ней горячей признательности к девушке, которую, клянусь, отныне я буду защищать, как родную.
Наше веселье прервалось неожиданно. Развернувшись, я обнаружила возвышающегося в дверном проёме мужа, и мы с ним замерли с раскрытыми ртами, пялясь друг на друга как два идиота.
Что у медведины есть красивая одежда, я заметила ещё в Эринее на собственной свадьбе. А что если его побрить и причесать, то он окажется ещё и симпатичным, для меня стало полной неожиданностью.
Кто-то привёл в порядок его густую косматую гриву, зачесал волосы со лба назад, а на висках заплёл их в косички и связал на затылке шнурком. Открытое широкое лицо кайгена не портили даже шрамы, придавая мужчине немного неприступный и суровый вид.
Сейчас самыми выразительными в его облике были глаза, мерцающие глубокой синевой из-под густых чёрных бровей. И надетая на него сапфировая рубаха, подвязанная широким кожаным поясом, лишь усиливала этот эффект.
Взгляд мужа медленно и удивлённо прошёлся по мне от кончиков туфлей до макушки и, встретившись с моим, замер.
– Я, пожалуй, пойду?
– нарушила наше растерянное молчание Сигрид, бочком двигаясь в сторону двери в надежде протиснуться между ней и моим, загородившим весь проход, супругом.
Кайген вздрогнул, словно очнулся от спячки и, посторонившись, молча выпустил девушку из комнаты.
Тишина
Мы смотрели глаза в глаза, и первым сказать хоть что-то не решался ни он, ни я.
Собравшись с духом, я набрала в лёгкие побольше воздуха и выпалила:
– Я прошу простить меня за неосторожно брошенные слова в состоянии... хм... в нетрезвом состоянии. Это было... некрасиво с моей стороны.
Кайген моргнул, высоко приподнял брови, и я, досадуя, поправилась:
– Ладно. Хорошо. Это было отвратительно. Доволен?
У супруга натурально отвалилась челюсть, а глаза полезли на лоб.
– И за платье - спасибо!
– скрепя сердце преступила через собственную гордыню я.
– Очень красивое. Но не думай, что я всё это сказала из-за того, что ты его мне притащил! Дело вообще не в нём, а в моих принципах. Я не уподобляюсь до распространения сплетен! Обычно...
Муж неожиданно резко подался вперёд и потянул носом воздух, принюхиваясь ко мне.
– Ты гляди-ка - трезвая!
– озадаченно поморщился он.
– Надо же, как душегрейка на эринейцев действует! А платье твоё не моя заслуга - Горда и Идена затея. Мне до ваших бабских штучек никакого дела нет!
– заявил кайген.
– Но...
– он вдруг поморщился, словно у него внезапно разболелся зуб и ворчливо выдал: - Тебе заозёрский наряд к лицу. Пожалуй, ещё у них закажу, раз нравится.
А вот теперь челюсть упала у меня. Про «наряд к лицу» - это что, комплимент был?
Муж, как и прежде, не изменил своим привычкам, оставаясь прямолинейным до зубовного скрежета. Мог ведь промолчать про платье - за язык никто не тянул. И вряд ли я бы я когда-нибудь узнала правду. Но то, что он её сам озвучил, делало ему честь. В одном я могла быть уверена: лгать мне и притворяться кайген никогда не будет.
Пожалуй, только за это я готова была его уважать.
Мы с ним были абсолютно разными людьми из совершенно противоположных по культуре и быту миров! Но, несмотря на то, что мы с мужем не смешивались, как масло и вода, кое-что общее у нас с ним, оказывается, было: честность. Хотя я сильно сомневалась, что она нас хоть как-то может сблизить и примирить.
– Ты готова?
– мало обращая внимание на моё замешательство, поинтересовался супруг и протянул мне руку - просто и обыденно, словно для него и меня этот жест был такой же привычкой, как смотреть по сторонам или моргать.
Я пялилась на его широкую мозолистую ладонь и думала - если вложу в неё свою, то сделаю первый шаг от ненависти к принятию того, что моя жизнь теперь неразрывно связана с чуждым мне кайгеном, и с этим как-то нужно мириться и жить дальше. Научиться понимать, доверять...
Но для меня довериться кому-то - это всё равно, что распахнуть ему своё сердце и сказать: смотри - в нём, как и в твоём, нет подлости и зла.
Никто и представить себе не может, как странно для меня выглядело подобное доверие к кайгену, которого я пыталась убить. Причём не один раз. И если бы ещё неделю назад мне кто-то сказал, что я подам руку своему злейшему врагу, я бы посчитала того сумасшедшим.