По ту сторону снов
Шрифт:
В самом низу амфитеатра Слваста увидел Криспена, лейтенанта Тревина, который совещался с первым спикером, до сих пор не занявшим свой отполированный трон на возвышении. Эти двое что-то бурно обсуждали. Первый спикер бросил взгляд вверх, на Слвасту, затем поспешно удалился.
– Поздравляю, – сказал кто-то.
Слваста обернулся к расположенному выше ярусу столов. Ньюбон, советник от Вюрцена, наклонил голову.
– Вы отлично разыграли сцену на площади. Просто прекрасно.
– Благодарю.
– Что вы намерены делать дальше?
– Я говорил
– Совершенно верно. Хотя мне любопытно, есть ли у них свое мнение по поводу взрыва мостов.
– Подавленный гнев находит много выходов.
– Вы стойко держитесь своей линии, да?
– Стараюсь.
Ньюбон сомкнул губы, но в частном порядке телепнул:
«Будьте осторожны. Сегодня за вами наблюдают влиятельные люди».
– Спасибо, – тихо сказал Слваста.
Он занял свое место. Янрис сел позади него.
В зале можно было не только почувствовать эмоции толпы за стенами здания; их пение тоже проникало сюда – слабый звук, но неумолчный, беспокоящая вибрация воздуха.
– Шерифы движутся на площадь Первой Ночи, – пробормотал Янрис.
Слваста открыл свой панцирь, чтобы получить телепатически раздаваемые образы, и наблюдал глазами других людей, как длинные фургоны, заполненные отрядами шерифов, начали прибывать к тыльной стороне здания Национального совета. На другом берегу Кольбала Меорский полк выдвинулся к пристани, где стояли паромы «Альфрид» и «Лану», ожидая гвардейцев.
– Уракус, – пробормотал Слваста. – Их там больше тысячи. Должно быть, весь личный состав.
«Они не смогут охватить весь город, – телепнула ему лично Бетаньева. – Повсюду вспыхивают очаги недовольства. Люди разгневаны и напуганы. Наши действия оказались… успешнее, чем мы ожидали».
Первый спикер занял место на трибуне и поднял молоток.
– Призываю уважаемое собрание к порядку. Вы были созваны для обсуждения беспрецедентных диверсионных актов, совершенных на основных железнодорожных путях, жизненно важных для нашего города. Мы должны решить, что посоветовать Капитану. Я приглашаю представителя Фелтема, который входит в Капитанский комитет по безопасности, рассказать нам о событиях этой ночи.
«От наших групп, ответственных за Южную городскую линию, до сих пор ничего нет, – телепнула Слвасте Бетаньева, пока советник спускался к трибуне. – Я волнуюсь».
«Должно быть, их арестовали».
«Сведений от наших информаторов у шерифов не поступало. Люди просто исчезли. Фургоны везли двадцать человек и большое количество взрывчатки. Как они могли просто исчезнуть?»
«Не представляю», – признался Слваста.
«Наши агенты подтверждают, что мосты все еще целы и сейчас находятся под усиленной охраной».
«Уракус! Может, надо отправить другие группы взорвать другие мосты на этой линии?»
«Я обсуждала такой вариант с Куленом. Нет смысла это делать. Не сейчас. Торговля полностью парализована, все лавки закрыты. Мы получили анархию, к которой стремились».
«Хорошо. Мне пора готовиться
Представитель Фелтема заканчивал отчитываться. Не оставалось сомнений, он знает только самые общие факты: какие именно мосты были разрушены и какие это вызвало экономические трудности для всех, а не только для торговцев.
– …Таким образом, я прошу уважаемых коллег безоговорочно осудить тех, кто совершил это ужасное преступление против всех нас. Шерифы и другие правительственные силы должны иметь полное право разыскивать и задерживать террористов и приговаривать их к немедленной казни. Пусть они быстро выяснят на практике, примет ли их Ядро, или они обречены на Уракус.
Когда представитель Фелтема возвращался к своему столу, Слваста получил частную телепатему от Хавьера:
«Капитан подписал приказ о приостановлении действия гражданских законов. Его рассылают по правительственным учреждениям. Люди Тревина уже находятся на шерифских участках и командуют, кого арестовать».
«Мы знаем имена?» – спросил его Слваста, бросая красный шар в корзину своего стола.
«Должностные лица профсоюза и представители „Демократического единства“. Они идут за нами».
«Распространите информацию по нашей сети. Расскажите каждому члену ячейки».
«Мы этим занимаемся».
– Я предоставляю слово для выступления представителю Йейтса, – объявил первый спикер.
Слваста встал в тот же момент, когда советник Йейтса двинулся по проходу. Советники за столами выглядели шокированными.
– Капитан Слваста, – громко воскликнул первый спикер, – вас не вызывали.
– И вряд ли вызовут, – заявил Слваста. – Потому что я знаю, кто несет ответственность за происходящее.
Снаружи толпа на площади Первой Ночи поддержала его одобрительными криками.
Представитель Йейтса остановился на полпути к трибуне, неуверенно глядя на первого спикера.
– Я уступаю место представителю Лэнгли, – сказал он.
Слваста миновал его и подошел к трибуне первого спикера. Все советники молчали, и единственными звуками в огромном зале были приглушенные возгласы и пение толпы.
Слваста остановился и медленно обвел взглядом ярусы столов. Его горящий взгляд требовал внимания всех в амфитеатре.
– Я потерял руку, защищая наш мир. Это не такая уж высокая цена за то, чтобы наверняка уничтожить гнездо паданцев. Но почему я вообще ее потерял? Причиной тому множество компромиссов, на которые пошел мой полк. Расходы на практические действия против паданцев сократили, чтобы офицеры в казармах могли вести комфортную жизнь. Компромиссы продолжаются и по сей день. Компромиссы, поддерживаемые Казначейством, и Казначейство отчаянно пытается сохранить статус-кво. Сотни людей в Нью-Анджелесе погибли… Неправда! Так пишут правительственные газеты. На самом деле сотни людей в Нью-Анджелесе были съедены заживо гнездом паданцев. Почему? Потому что правил там дядя Капитана – коррумпированный развратный ублюдок, заботившийся только о своем благополучии и благополучии своих родственников.