По ту сторону тьмы

A. Jane

Женщина, облаченная в легкую темно-зелёную тунику, перебирала нотные тетради, стоя возле черного рояля.

– Не знал, что ты умеешь играть, – произнёс Гарри, войдя в гостиную.

– Я живу не одно столетие, милый мальчик, потому многое умею, – улыбнувшись, ответила Гелла.

– Я догадываюсь, – вернул её улыбку юноша, – спой для меня, – присаживаясь в кресло, попросил Гарри.

– Как пожелаете… – Гелла, отведя назад густые рыжие волосы, легко коснулась клавиш рояля, и комнату наполнила чарующая музыка,

а чуть позже зазвучал её чистый и прекрасный голос.

– Жаркий огонь полыхает в камине, *

Тень моя, тень на холодной стене!

Жизнь моя связана с вами отныне.

Дождик осенний, поплачь обо мне.

Сколько бы я не бродила по свету,

Тень моя, тень на холодной стене,

Нет, и без вас мне спокойствия нету.

Дождик осенний, поплачь обо мне.

Все мы в руках ненадежной фортуны,

Тень моя, тень на холодной стене.

Лютни уж нет, но звучат ее струны.

Дождик осенний, поплачь обо мне.

Жизнь драгоценна, но выжить непросто,

Тень моя, тень на холодной стене.

Короток путь от весны до погоста.

Дождик осенний, поплачь обо мне.

Когда в комнате умолкло эхо последнего аккорда, в тишине комнат раздались аплодисменты. Оказалось, что к ним присоединились остальные члены свиты и даже сам Мессир.

Слова этой незамысловатой песенки до сих пор крутились в голове. И Гарри казалось, что эта песня о нём. Так странно, но каждое слово будто бы рассказывало его историю, или это он хотел так думать? Но разрешить этот вопрос Гарри не успел, дверь купе отъехала в сторону, и на пороге показался рыжий мальчишка. Наверняка, один из того семейства, что Гарри видел ранее.

– Извини, – застенчиво начал он, – можно присоединиться, а то все купе уже заняты.

– Конечно, – отозвался Гарри, – хоть вид этого волшебника и не внушал ему доверия, но Мессир всегда говорил, что внешность обманчива, и всегда наглядно доказывал это.

Поезд тронулся, огласив третьим сигналом платформу, выпустив столб белого дыма. Рыжий мальчик протиснулся в купе и сел напротив Гарри.

– Я Рон, Рон Уизли, – улыбнувшись, представился мальчик.

– Оуэн Гарольд Блэквуд, приятно познакомиться. Твоё полное имя Рональд?

– Рональд Билиус. У меня, как и многих волшебников, двойное имя.

Этот вопрос явно смутил Рональда, но он решил не обращать на это внимание.

– Ты на какой факультет хочешь поступить? Я вот хочу в Гриффиндор, там все мои предки учились.

– Мне не принципиально ... – но договорить Гарри не успел, дверь в очередной раз отъехала в сторону.

На пороге стоял светловолосый юноша с бледной кожей и голубыми глазами. Одетый дорого и со вкусом.

– Мне сказали, что в этом поезде едет Гарри Поттер, – блондин осмотрел присутствующих и остановился на Оуэне.

– Не знаю, кто и что вам говорил, мистер...- Оуэн посмотрел на вошедшего.

– Малфой, Драко Малфой.

– Нет тут таких, – огрызнулся Рон, – поэтому иди, куда шел. Не разговаривай

с ним, Оуэн, ведь он Малфой, а его отец... – договорить рыжий мальчишка не успел, так как был остановлен холодным взглядом Оуэна, в котором была угроза.

– Так вот, не знаю, кто и что вам говорил, мистер Малфой, но в этом купе этого человека нет, – Оуэн холодно посмотрел на Драко, но потом еле заметно улыбнулся и продолжил, – Моё имя Оуэн Гарольд Блэквуд, юноша напротив, Рональд Билиус Уизли, как я понял, вы знакомы.

– Заочно, – хмуро ответил блондин, внимательно рассматривая собеседника. – Я наслышан о его семье, как и он о моей, я полагаю. Что ж, мне пора, приятно было познакомиться, – с этими словами Драко ушел.

– Почему ты его не выгнал сразу!? – как только захлопнулась дверь, завопил Рон.

– А должен был? – удивился Оуэн.

– Да, я же сказал тебе, он Малфой, а его отец пожиратель смерти!

Оуэн знал историю Волан-де-Морта ровно и то, кто и как становился его слугами. Потому мог смотреть на ситуацию несколько шире и не винить пожирателей за сделанный когда-то выбор.

– Я знаю, что род Малфоев – одни из древнейших и чистокровных родов. То, кем были или являются его представители, меня, на данный момент, не интересует. Потому прошу, давай закроем эту тему.

– Хорошо, – пробурчал Рон, и тут же принялся рассказывать Оуэну о квиддиче и о том, как он играл со своими братьями, которых у него пятеро.

Эта неустанная болтовня быстро утомила юношу, и он уже мечтал о том моменте, когда это рыжее недоразумение устанет и хоть немного помолчит. И тут дверь купе отъехала в третий раз, на пороге стояла девочка с копной каштановых не уложенных волос и полный, застенчивый мальчик.

– Невил потерял жабу, а я помогаю её искать. Вы видели жабу? – девочка строго посмотрела на мальчишек. И тут изрядно потрепанные рассказами о квиддиче и всем остальном нервы Оуэна сдали, ну, не мог он без острой необходимости быть вежливым долго.

– Во-первых, добрый день. Во-вторых, в цивилизованном обществе принято представляться до того, как начинают задавать какие–либо вопросы. И в третьих, вы маги или дождевые черви, чтобы найти предмет, достаточно его призвать, а если вам это не под силу, разумнее обратиться к старостам, – все это Оуэн говорил тихим вкрадчивым голосом, в котором была слышна доля гнева, который он испытывал.

– Д-да, извините, – пошептала ошарашенная таким выпадом девочка и тут же закрыла дверь.

– Круто ты её, – улыбнулся Рон. И хотел было сказать что-то ещё, но не успел.

– Рональд, – таким же опасным голосом произнес Оуэн, – прошу тебя, помолчи немного, у меня от тебя разболелась голова.

– Х-хорошо, – протянул мальчик.

В купе, наконец, повисла долгожданная тишина, которая сохранялась почти до самого приезда в Хогсмид.

Выйдя из вагона, Оуэн увидел великана, ну, или точнее, его слегка уменьшенную копию. Фагот как-то водил его к великанам, и этот «господин» был с ними явно в родстве.