По ту сторону тьмы

A. Jane

– Думаю, он несколько посредственен, – ответил Оуэн и посмотрел на девочку, она была немного необычна по сравнению с окружающими. Длинные белокурые волосы были собраны в пучок и закреплены ярко-лимонным карандашом, в ушах были сережки-редиски, одна из которых была, кажется, надкусанной. Пронзительные голубые глаза смотрели на тебя так, будто видели не тебя, а кого-то ещё.

– Мой папа говорит, что нас перестали учить магии, как тому, что существует само по себе, но нераздельно с нами. Ах, да! Моё имя Луна, Луна Лавгуд. Мы с тобой на одном курсе.

–

Оуэн Блэквуд, очень приятно. Знаешь, Луна, мне кажется, что твой папа прав.

– Мне тоже так кажется, – улыбнулась девочка, – О, это к тебе, – она показала на окно, где на подоконнике сидел черный ворон.

– Да, спасибо, Луна, – улыбнулся ей мальчик. Попрощавшись с девочкой, Оуэн впустил птицу и отвязал письмо, оно было от Мессира.

«Лунной дороги, Гарри.

Письмо твоё, признаться, изрядно потешило нас, а некоторых заставило возгордиться, в особенности Фагота. Замок, о котором ты говорил, и правда стар, он, подобно всему, что таит в себе волшебство, жив и разумен. Потому, воспитанник, советую тебе быть с ним вежливым и участливым, тогда, быть может, он заговорит с тобой.

Факультет, что ты избрал себе домом, в некотором роде символичен, но, на мой взгляд, нейтралитет не всегда полезен, он слишком сер, но это тебе решать.

Касаемо твоего учителя зельеварения, Северуса Снейпа, то не спеши с выводами, Азазелло поднял бумаги его дела, он может быть полезен. Этот человек хитер, как лис, и изворотлив, как змея, будь с ним осторожней. Подобный враг опасней Дамблдора. Что касается вины, что грызет его, то это бремя, что он избрал сам. Ведь не всякий человек способен простить самого себя. Но об этом не сейчас, воспитанник. В поместье время течет своим чередом, но спокойствие вечности омрачает загрустивший Бегемот, он стал ещё более невыносим, но, надеюсь, это скоро пройдет.

T. W.

P.S. Я исполнил твою просьбу. И насчет твоего спектакля, как я понял, главный герой ты?»

Оуэн свернул пергамент с гербовой печатью и убрал в карман, тихая улыбка сияла на его лице. На душе было спокойно, и даже завтрашние чары уже не беспокоили его. Он вернулся в спальню, где за опущенным пологом стал прорабатывать детали будущего спектакля.

Бедный, бедный мальчик, если бы он знал, что уготовила ему судьба, то не тратил бы время понапрасну. Ведь в другой части замка седовласый волшебник уже сделал первый ход.

POV Дамблдора

(Вернёмся немного назад во времени, в тот день, когда юный Блэквуд переступил порог Хогвартса, а Гарри Поттер так и не появился в школе.)

Крики, гам, шум – ученики покидают Большой зал, возвращаясь в свои факультетские гостиные. Однако не все учителя разделяют их радости. В кабинете, за древним, заваленным бумагами столом сидел Директор школы чародейства и волшебства, а напротив него, в мягких креслах, располагались его самые близкие «друзья» – Минерва МакГонагалл и Северус Снейп.

– Минерва, вы осмотрели поезд? – нервно вертя лимонную дольку, спросил Директор.

– Да, и не один раз, мальчика там нет, – ответила женщина.

– А может,

Поттер просто не сел на экспресс. Вы получали от него сову? – отказываясь от чая, произнёс зельевар.

– Нет. На письмо он не ответил, – Минерва принюхалась к своей чашке, чай наверняка был с кошачьей мятой.

– Тогда вывод очевиден – мальчишка просто не захотел почтить школу своим присутствием, – язвительно произнёс Мастер зелий.

– Я боюсь, мальчик мой, что тут дело несколько в другом. Ведь он даже не знает, что является волшебником, – старик тяжело вздохнул и взял ещё одну лимонную дольку.

– Как не знает? – удивилась МакГонагалл.

– Когда Лили и Джеймс погибли, я отдал мальчика на воспитание сестре Лили, Петунии Дурсль.

– Нашли, кому отдать, лучше уж сразу бы его убили, – ворчал Снейп.

– Что ты говоришь, Северус! – возмутилась Минерва.

– Я знаю, что говорю, думаю, Петунья просто избавилась от мальчишки, сдала его в приют и дело с концом, – шипел зельевар.

– Но он же сын её сестры! – не унималась женщина.

– Что это меняет? – цинично поинтересовался Снейп.

– Хватит! – громогласно произнёс Дамблдор, – хватит, Северус, ты не прав, почти. Петунья растила Гарри до пяти лет, а потом в их доме случился пожар, с тех пор я не знаю, где мальчик. Я думал, что под шумок она просто сдала его в приют. Но ни в одном приюте не было никого похожего на Гарри.

– Альбус, ты хочешь сказать что он… он… – Минерва прикрыла рот рукой.

– Умер, – продолжил Северус, поглядывая на чашку с чаем и прикидывая, как долго ему сегодня придется утихомиривать своих змеек.

– Нет. Тогда «Книга магов» показала бы это, а его имя не вычеркнуто, – ответил Директор.

– Значит, он жив? – спросила Минерва.

– Почти.

– Как это понять почти? – поинтересовался зельевар.

– Имя стерто, а на его месте записано другое, зелеными чернилами.

– Зелёными? Значит, чистокровный. Но как? – ведьма вновь потянулась к чайнику.

– Его приняли в род, что тут странного? – зельевару стал надоедать этот разговор. – Какое имя появилась?

– Вот тут-то и вся странность, мой мальчик. Обряд принятия в род с заменой крови относится к черной магии, кроме того, его мало кто знает, и ещё меньше применяют. А имя, появившееся в книге, Оуэн Гарольд Блэквуд. Эта фамилия не встречалась мне среди древних родов Британии, я бы запомнил её.

– Волшебники живут не только в Британии, Альбус, – немного ворчливо ответила Минерва, – вполне вероятно, что маленького Гарри усыновили маги и ввели его в род. А когда пришло время выбирать школу, выбрали Хогвартс, они еще в августе прислали письмо с прошением о зачислении. Это, кстати, и объясняет, почему он не ответил на письмо, оно могло просто не дойти. Если ты знал, что Гарри усыновили, то зачем заставил нас прочесывать поезд? – негодовала женщина.

– Я надеялся, что ошибся. И что мальчик просто потерялся, а так... Ну да ладно, главное, что он жив, – Дамблдор отправил в рот очередную конфету.