По ту сторону Венского леса
Шрифт:
По обочине шоссе шли горные стрелки с ранцами за спиной, в лихо сдвинутых набекрень пилотках. Шинели они несли в скатках и немножко напоминали музыкантов из духового оркестра на параде.
Время от времени им приходилось останавливаться, чтобы пропустить машины, мотоциклы и танки. Стрелки, вытирая пот с лица, с завистью смотрели на счастливчиков, ехавших в машинах:
— Эх, видно, и на том свете так будет! Кто в карете, кто в телеге, только мы с тобой пешком…
— Эй, друг, у вас нет никого из Телеормана? — кричали стрелки бойцам, когда машины останавливались.
—
— А из Бэрэгана? А-а? Бэрэган не то что ваша Крайова.
— А вы из какой части, ребята? Случайно, не из третьего, заячьего полка?
— Нет, он остался в Молдове, а наш Антонеску заблаговременно перебросил сюда. А вы из какого?
— Из полка антифриц.
Вдали виднеется Предял. За ним, как огромная тыква, покрытый лесом Постэвар. Солнце со стороны Чиопля уже осветило вершины деревьев.
— Вы, мазилы, снимите шинели, ведь тепло же.
— А если пойдет дождь?
— Какой там дождь! Когда идет дождь, Постэвар одевает шапку. А сейчас, смотрите, ни облачка.
Колонна проходит через Предял. Шоссе совершенно пустынно. И вдруг над колонной раздается пулеметная очередь. Зенитчики отцепляют орудия и подыскивают место, где можно их установить. Машинам и танкам развернуться негде, и они застывают на шоссе.
— Если прилетят «мессеры», они из нашей колонны сделают простоквашу!
— Ну нет, не такая у нас закваска!
Головная часть колонны просит прислать орудия. Машины с прицепленными орудиями быстро выдвигаются вперед. Зенитчики сидят согнувшись в машине, держа наготове автоматы. Они напряженно всматриваются в небо и прислушиваются к каждому звуку.
Проехав маленький мостик и преодолев крутые повороты Предяла, машины достигли головной части колонны, состоящей из танков и мотоциклов.
Капитан-танкист показывает рукой на автоцистерны со свастикой на борту, проходящие внизу, по долине.
Орудия снова отцепляют и устанавливают на поворотах серпантина. Кажется, что они отдыхают на ступени огромной винтовой лестницы.
Рядом — кладбище героев 1916 года. На ржавых, покосившихся крестах с трудом можно разобрать надписи, на которых написаны одни и те же слова: «Пал в боях с немцами!» А выше, прямо у выхода из Предял а, стоит величественный, потемневший от вре мени бронзовый памятник поэту Сэулеску, герою боев в Предяле в 1916 году.
Наста, Олтенаку и Тудор подносят боеприпасы, проверяют и заряжают орудия и ждут появления гитлеровской колонны автоцистерн, которая скрылась за поворотом.
Как бы предчувствуя опасность, на шоссе сначала появляется только одна машина. В кабине машины виден пригнувшийся к рулю гитлеровец.
— Огонь! — командует Арсу.
Первый снаряд, потом еще три — и автоцистерна вспыхнула.
Через некоторое время, когда огонь загоревшейся машины стал затухать, другая автоцистерна выскочила из-за поворота, но и ее постигла та же участь. Дорога на Тимиш была блокирована, гитлеровцы, бросив автомашины с горючим, отступили к северу. Это была последняя нефть, которую гитлеровцы пытались вывезти из долины Праховы.
Ночью гитлеровцы оставили Брашов. Жители
По замыслу румынского командования немецкие альпийские дивизии должны были быть окружены в районе между Олтом и Мурешем. Но на Олте гитлеровцы не дали возможности румынским войскам продвинуться дальше. В первых числах сентября фронт стабилизировался.
Зенитная батарея заняла позиции у выхода из Хармана прямо перед селом Илиени, еще занятым хортистами.
Из Бухареста через освобожденную долину Праховы шли на фронт эшелоны с войсками и боеприпасами. На станции Брашов ежедневно разгружались сотни вагонов, но железнодорожный узел все же не успевал справляться со всей этой массой людей и техники. Поэтому многие эшелоны останавливались за две станции до Брашова, и солдаты шли маршем прямо на Хэрман, минуя Брашов.
Однажды вечером появились пандуры. Известие о том, что хорошо обученные и вооруженные советским оружием воины выгрузились в районе боевых действий у Хэрман — Илиени, вызвало такое воодушевление среди солдат, что они буквально осаждали тех, кому уже посчастливилось с ними встретиться. Прибывший в Илиени из Брашова связной 6-го Кэлэрашского полка, хваставший, что он своими глазами видел панду ров, был буквально атакован солдатами.
— Значит, ты говорил с ними?
— Ну как же все это случилось?
— Как они выглядят?
— Прекрасно, приятель. Все на них новенькое. Одеты во все советское, курят русскую махорку, и оружие у них первый сорт; в общем, войско что надо. И без ругани и зуботычин, не то что у нас.
— Скажешь тоже… Армия без зуботычин все равно что свадьба без музыкантов.
— Дайте ему рассказать! Значит, ты говоришь, они идут сюда?
— Да, сегодня же ночью они должны занять позиции между нами и горными стрелками.
Если бы вдруг стало известно, что кто-то прибыл с Луны или с далекой планеты, то и подобная весть была бы встречена, пожалуй, с меньшим интересом, чем приход панду ров. Солдаты возбужденно переговаривались. Подумать только, целая дивизия, да нет, даже две дивизии: говорят, недавно сформирована еще одна! Представляете, в открытом бою, бок о бок с советскими войсками, расквитаться с гитлеровцами за всю их «помощь» и «заботы»! Вот это здорово!
Той же ночью добровольцы-пандуры заняли позиции. Справа от 101-й батареи окопалась рота противотанковых ружей.
Лейтенант Вишан, командир роты, и младший лейтенант Костя, пришли навестить своего соседа младшего лейтенанта Арсу.
По свежевырытому окопу Илиуц проводил их на командный пункт батареи.
— Принимаете гостей? — спросили пандуры.
— Милости просим. Извините только, в квартире еще нет ванны…
— Да у нас тоже пока нет. Дождя-то еще не было… — поддержал шутку Вишан.
— Стаканчик рому?
— Ну вот еще. Когда идешь на свидание, берешь с собой что-нибудь получше! — Костя вынул из кармана фляжку с водкой.