По ту сторону
Шрифт:
— Папа! — заголосила девочка и, развернувшись, бросилась наутёк.
Глава 22. В которой Мора узнаёт, что замёрзшая деревня не такое уж холодное место
Мора успела подвязать остатки сорочки, прикрыв грудь, когда мужчина прорвался через высокую траву с рогатиной наперевес. Вслед за дочерью замер на мгновение, увидев Мору, и тут же с хмурой миной поднял своё оружие.
Первым порывом было желание броситься обратно в лес, в прошлом это не раз спасало жизнь. Но местный лес — место далеко не такое безопасное, как
— Кто вы? — осторожно спросил мужчина, не спеша опускать рогатину.
— Я потерялась, — ответила девушка, но из-за недавних попыток лозы задушить её, голос звучал хрипло и каждый звук обдирал горло. — Лес окутал меня лозой, а пёс спас и вывел.
Неловко обернувшись на лес, она не знала, стоит ли упоминать о молчаливом незнакомце, что помог ей выйти к людям.
— Папа! Это же она! — затрясла штанину отца девочка, нетерпеливо подскакивая рядом. — Она приходила с тем страшным созданием и плакала!
Недоверчиво посмотрев на дочь, он перевёл взгляд на Мору и наконец опустил палку.
— Позови старосту, — бросил он дочери, не сводя взгляда с девушки. — Вы прилетали с огненным, так?
— Д-да, — с запинкой отозвалась она.
— Он ваш друг?
Судя по напряженной позе, рукам, готовым вот-вот поднять рогатину, и хмурому лицу, отвечать стоило «нет». Быть может, даже расплакаться, давить на жалость, молить о помощи и заступничестве. В то же время оболгать единственное живое существо на этой стороне, что честно и открыто разговаривает с ней, Мора не могла.
— Думаю, да, — осторожно ответила девушка. — Я видела его перед тем, как стало темно. Он ищет меня, и, если позволите, я бы хотела подать ему какой-нибудь сигнал или что-то вроде того.
«Во время войны партизаны часто использовали дым, чтобы отвлечь врага или передать сообщение», — додумать эту мысль она не успела, видя, как поднимается рогатина.
Прежде чем она успела проломиться через кусты назад в лес, в высокой траве появилось ещё одно действующее лицо.
— Сева?! — громко окликнул его дребезжащий старческий голос. — Совсем голову потерял?
Иссохшая бледная рука в пигментных пятнах отвесила мужчине затрещину.
— Вытаращил глазищи, а очевидного не видишь! — продолжал попрекать его старик, не видимый за высокой травой. — Девица с той стороны! Потеряна и напугана, а ты в неё палкой тычешь. Иди домой, топи баню, скажи Маньке, чтобы на стол накрыла. У нас гости!
Пристыженный мужчина, словно побитый пес, втянув голову в плечи, скрылся в траве, не забыв бросить недоверчивый взгляд в сторону девушки.
Мора уже готовилась высказать благодарность нежданному спасителю, но так и осталась стоять с раскрытым ртом, когда старик, раздвинув траву, появился перед ней. Низенький, с длинными лохмами белых, седых волос, такой же бородой, кончик которой болтался где-то на уровне коленей. На плече у него сидел бурундук, что, поднявшись на задние лапки, посмотрел на незнакомку и поспешил спрятаться под бородой. Из-за волос на макушке торчали шляпки грибов. Несколько мелких пичуг вились рядом, отлавливая гнуса. Внимательно оглядев девушку с головы до ног, старик улыбнулся белозубой улыбкой, что мало вязалась со сморщенным, словно печёное яблоко, лицом.
— Эх, как же тебя помотало-то, милая? Ну, идём.
Не сразу решившись, она всё же протянула руку и коснулась иссохшей
— Агний, он ищет меня, нужно подать ему знак, — произнесла Мора, увлекаемая в сторону деревни. — Или скажите, как добраться до дворца Ксандара, я сама дойду.
— Лес не пустит смертную, — покачал головой старик, он едва дотягивался до плеча девушки, и, глядя сверху вниз, она с удивлением обнаружила несколько мелких поганок на макушке старика, — не попытавшись испить её крови.
— Агний…
— О нём пока не думай, — настойчиво попросил он. — Думаешь, мы травой заросли от лени? Скотины у нас нет, не для кого косить? Это защитные чары, чтобы укрыться от постороннего взгляда.
— Но ведь я вас нашла, — осторожно заметила она, едва поспевая за стариком, перед которым трава, казалось, сама расступалась.
— Тебя привел Хозяин Леса, иначе так и бродила бы, пока не сгинула. Мёртвый лес любит горячую кровь, и никто, кроме Хозяина, ему не указ!
Из травы она вывалилась на лужайку и с трудом удержалась на ногах. Справные деревянные домики полукругом окружали большой выложенный камнем колодец. Туда-сюда сновали толстые неторопливые куры и галдящие при виде постороннего гуси. Девочка, что первая увидела её, отогнала крылатых охранников в сторону и помахала рукой. Мора неуверенно ответила.
С руками случилось что-то странное. Вернулись шрамы от щёлочи. Несколько пальцев, сломанных ещё во времена войны, вновь искривлены. Кожа болезненно серая, вся в царапинах и синяках. Рассеянно проведя пальцами по волосам, она осознала, что мало чем сейчас отличается от старика. Такая же лохматая, пальцы застревали в колтунах, вот только в белоснежной шевелюре старосты паразитов не наблюдалось. Выловив одного, Мора с отвращением рассмотрела насекомое и раздавила ногтями.
Словно вернулась на несколько лет назад. Только в то время мачехе хватило ума побрить их обеих налысо. Избавились от паразитов и замаскировались, отводя от себя ненужные взгляды.
Из домов высыпался народ. Не скрывая любопытства, они пялились на незваную гостью, ахая и качая головами. Чувствуя, как заливается краской, Мора опустила глаза и тихо ахнула. Выглядела она немногим лучше беловолосой, встреченной ночью. Платье исчезло вслед за причёской. Грязная, потерявшая всякий цвет от пота, пятен еды, а теперь ещё и сока лозы сорочка едва скрывала наготу.
Из центрального дома выплыла дородная краснощёкая женщина и, ахнув, бросилась к ним. Если бы не рука старика, что крепко держала её пальцы, Мора дрогнула и как минимум отшатнулась бы. Снимая с плеч цветастый платок, женщина укутала Мору так же, как совсем недавно сама Мора кутала беловолосую.
— Бедное дитя! — причитала она и, обхватив за плечи, потянула в дом.
Просторная изба встретила девушку запахом печи, пирогов и дома. Дома, полного жизни, тепла и улыбок. В груди сдавило, и Мора тихо всхлипнула.
— Вот, возьми ватрушку, — сунули ей в руку сладкую, липкую выпечку. — Съешь по дороге, а теперь в баню мыться и за стол!
Глава 23. В которой Мора гостит в деревне
Мора плохо помнила, как привечали невест во дворце. Воспоминания о том вечере смешались с десятками подобных пёстрых и шумных вечеров, но отчего-то была уверена, что в деревне ей рады несравненно больше.