По велению сердца
Шрифт:
С Финном такого не было ни разу. В него она просто была влюблена. А тут как будто ее настигла какая-то болезнь. Против собственной воли она представляла себе, что могло бы произойти, если бы они с лордом Чедвиком были не под кустом рододендрона возле родительского дома или в гостиной, заваленной увядающими цветами, в непосредственной близости от бального зала Ливингстонов! Что было бы, окажись они в полном уединении без риска быть застигнутыми во время поцелуев?
— Леди Марша?
Она подняла взгляд. Возле ее дивана стоял Финн. Сияющая огнями люстра осыпала его с головы
— Мистер Латтимор. — Марша склонила голову. — Как приятно вас видеть.
И она не кривила душой.
Его ослепительную наружность не портил даже небольшой шрам, явственно проступающий на его нижней губе. Припухлость на щеке исчезла. По крайней мере если что-то и сохранилось, высокий воротничок и шейный платок служили отличной маскировкой.
Низко поклонившись, Финн поднес ее руку к губам.
— Вот теперь действительно хороший день, — сказал он просто, усаживаясь на место, которое только что оставила чья-то крестная, благодаря чему он мог сидеть рядом с леди Маршей.
По комнате прокатилась волна деликатных вздохов. До его прихода разговор шел натянуто, но теперь все весело смеялись — а прошло-то всего несколько минут. Следующая четверть часа пролетела, как один миг.
Марша все еще посмеивалась над его последним замечанием — Финн сообщил что-то остроумное насчет любви к мясным пирогам, — когда он вдруг наклонился вперед и серьезно заявил ее матери:
— Моя дорогая леди Брэди, я приехал спросить, нельзя ли похитить у вас сегодня леди Маршу и ее сестру Дженис?
— Как это? — спросила маркиза с выражением безупречной любезности, что означало точно выверенную долю приветливого дружелюбия — так, чтобы уделить собеседнику внимание, — но и чопорного достоинства, чтобы никто не вздумал действовать напролом.
— Я целую вечность не был в Амфитеатре Эстли, — сказал Финн.
Послышались возгласы одобрения — этот цирк пользовался большой популярностью у жителей Лондона.
— У меня есть друг, который говорит, что сможет достать для нас места в первом ряду, — продолжал Финн. — А потом проведет нас за кулисы, и леди Марша с леди Дженис смогут погладить каждую из лошадок.
Гости переглядывались, ахали. Можно подумать, поездка к Эстли — бог весть какое предприятие, не каждому удается.
— Носы у них как бархат, — подала голос одна трясущаяся от старости виконтесса.
Гости закивали, словно почтенная дама сообщила нечто поразительное. Все, кроме Марши. В ее голове немедленно возник образ косящей злобным взглядом лошади с крупными оскаленными зубами. Она всегда боялась проходить мимо лошадиной морды с тех пор, как много лет назад ее, маленькую девочку, лошадь ухватила зубами за плечо.
— Мама, я бы с удовольствием пошла, если ты согласна, — сказала Дженис. Она взглянула на Маршу с сияющей улыбкой, несомненно,
— Отлично, если Марше позволит ее расписание. — Леди Брэди взглянула на дочь, ожидая ответа.
По глазам матери Марша не могла догадаться, что та думает о Финне и его предложении поехать в цирк. Мать могла потребовать, чтобы Марша чаще бывала в обществе, чтобы найти мужа. Тем не менее выбор развлечений оставался на усмотрение самой Марши, за что она была очень благодарна матери.
Она уже собиралась ответить отказом. В конце концов, у нее запланированы важные дела — лорд Чедвик да еще герцог Бошан, от которого зависит судьба школы. Но она взглянула на Финна — вот он, сидит в кресле, вытянув перед собой ноги, а между ног устроив трость. Сжатые кулаки поверх набалдашника трости, на руках вздуваются бугры мышц. Трость кажется игрушкой в его руках, и они, сразу видно, умеют ею управлять — искусно и с изящной небрежностью.
С пугающей ясностью припомнилось Марше, как эти самые руки обвивали ее, как близки они были — она и Финн, как много он значил для нее тогда… И как мало, в сущности, знала она о мужчинах, несмотря на мимолетный роман с этим красавцем.
Любовная интерлюдия юности, воспоминание о которой до сих пор кружило ей голову! И как она подозревала, всего лишь тень той любви, которой не суждено было сбыться. Но с этим покончено.
Влюбленность.
Любовь.
Страсть.
Видит Бог, на то были причины. К чему отдавать сердце респектабельному человеку, если ее чувство наверняка будет отвергнуто, стоит ему узнать о ее прошлом?
Сейчас, глядя на Финна, Марше пришли на ум слова «разорванный круг».
Они с Финном — точно два свободных конца ленты, которые ей не суждено было завязать узлом.
Спасибо лорду Чедвику.
— Да, мама. — Поразительная мужественность Финна не давала ей покоя, этот человек просто излучал ее! — Я могу поехать.
Финн улыбнулся, и ее сердце возликовало. Глупо бояться лошадей и их оскаленных морд. Маленькая прогулка к Эстли в обществе Финна не означала, что ей снова причинят боль. На сей раз она, Марша, будет хозяйкой положения, чего, конечно же, не умела, когда была моложе.
С этой минуты гостиная, казалось, не выдержит дальнейшего напряжения обстановки. Да и гости, в свою очередь, почувствовали, что рискуют злоупотребить гостеприимством. Леди Брэди так искусно владела приемами любезной хозяйки, что никто и не догадался, что их просто-напросто выпроваживают.
Через несколько минут в гостиной остался лишь Финн. Дженис смеялась над его рассказом о черствых кексах и выдохшемся лимонаде в знаменитом «Олмаке». Они занялись составлением списка хозяек, начиная с самых достойных. Первое место в списке заняла леди Каупер, а последнее досталось леди Джерси.
Марша была счастлива видеть, как они весело болтают. Финн явно старался понравиться ее семье. А Дженис — прехорошенькая; она пользуется успехом, но все еще кажется не вполне уверенной в собственных чарах. Внимание такого приятного молодого человека, как Финн, который всегда готов рассмешить и позабавить, поможет ей стать увереннее.