По волчьему следу. Хроники чеченских войн
Шрифт:
Нашего "духа" мы так и не нашли: нырнул, по-видимому, в какой-то схрон. Уже на базе в беседе с летчиком я выяснил, что он действительно видел бандита, а не старика, которого мы "поймали", тот вначале прятался от вертолета под деревом, потом прыгнул в какую-то яму, что находилась метрах в двухстах от наших солдат. Ну, в общем, не судьба.
29.06.2002 г. выехали на очередную операцию. На этот раз двинулись на северо-запад от Грозного. Наша конечная цель —. село Побединское. Снова поездка на броне: пыльное облако, в котором маячит контур впереди идущего БТРа, притихшие вдоль дороги "душки" и странные села с русскими названиями, но без русского населения...
В районе Побединского окружили три населенных
Единственной отрадой (в бытовом плане) был радоновый источник, недалеко от которого мы стояли: горячая (градусов 70) вода с небольшим запахом сероводорода — словом, почти побывал на курорте».
Из газеты «Красная звезда», февраль 2004 года.
«На минувшей неделе в результате проведения операции "Чеченская нефть" правоохранительными органами изъято более 300 тонн нефтепродуктов. При проведении оперативно-розыскных мероприятий, в различных районах Чечни сотрудниками правоохранительных органов выявлено 619 правонарушений, связанных с транспортировкой нефти. Кроме того, милиционеры проверили 156 автозаправочных станций и 26 нефтебаз.
Ликвидированы 38 кустарных установок по производству бензина, а также 13 незаконных скважин по добыче нефти и девять врезок в нефтепроводы. Всего из незаконного оборота изъято 236 тонн горюче-смазочных материалов и 67 тонн нефти.
Между тем на минувшей неделе президент нефтяной компании «Роснефть» Сергей Богданчиков обратился к генпрокурору России Владимиру Устинову с просьбой защитить интересы его компании в Чечне, из которой ее пытаются выжить. Дело в том, что все оборудование, которое «Роснефть» использует для добычи сырья в регионе (но не владеет им), арестовано для дальнейшей продажи.
В своем письме Богданчиков просит расследовать, каким образом летом прошлого года часть активов была продана по цене, чуть ли не на порядок ниже рыночной, и, кроме того, вмешаться в нынешнюю ситуацию — если оставшиеся предприятия будут проданы с торгов, "Роснефть" не сможет работать в Чечне».
Из дневника подполковника М.
«Вчера, 4.07.2002 г., полетел на Ми-24 в Шали, проводил со спецназом занятия по наведению вертолетов и... встретил своих старых знакомых по зимней командировке — именно тех, что были в Верхнем Дае. Оказывается, дело о расстреле УАЗа с "мирными духами" прокуратура не закрыла: командиру той группы предъявлено обвинение по статье "Умышленное убийство группой лиц по предварительному сговору". Прокурор тогда еще визжал: мол, это дело будет похлеще будановского. В общем, командира той группы сразу же забрали, и по сей день о нем ни слуху, ни духу.
Что ж, комментарии здесь, как говорится, излишни...»
Действительно, в ноябре 2003 года в Ростове-на-Дону перед военным судом СКВО предстали спецназовцы ГРУ капитан Эдуард Ульман, лейтенант Александр Калаганский, прапорщик Владимир Воеводин и их командир майор Алексей Перелевский. Суд выяснил следующее. В начале 2002 года в Шатойском районе Чечни были замечены несколько крупных банд боевиков, и спецназовцам поставили задачу блокировать бандитов в горах. С этой целью 11 января 2002 года разведгруппа 641-го отряда спецназа ГРУ из Новосибирска в составе капитана Эдуарда Ульмана, лейтенанта Александра Калаганского и прапорщика Владимира Воеводина высадилась у селения Дай. В ее задачу входило блокирование одной из дорог, что означало: останавливать и досматривать любой транспорт, в случае отказа остановиться — стрелять по колесам,
По словам командира группы Эдуарда Ульмана, на требование остановиться водитель машины не отреагировал, только увеличил скорость и даже попытался сбить одного из бойцов. На допросе Ульман также сообщил, что в машине на ходу неожиданно открылась дверь, и спецназовцам показалось, что по ним сейчас откроют огонь. Капитан приказал стрелять на поражение. Как объяснил обвиняемый, «сработал чисто профессиональный инстинкт» .
Как выяснилось на процессе, после выстрелов машина остановилась, и спецназовцы обнаружили в ней шестерых чеченцев. Один из них, директор сельской школы Саид-Магомед Аслаханов, был уже мертв. Ульман связался по рации со своим непосредственным начальником майором Перелевским и доложил: у него один «двухсотый», то есть труп, и один «трехсотый», то есть раненый, и спросил, что делать. В ответ услышал: «Подумай, капитан. У тебя шесть «двухсотых». Истолковав это как приказ, Ульман распорядился расстрелять и остальных пятерых чеченцев. Приказ привели в исполнение лейтенант Калаганский и прапорщик Воеводин, после чего спецназовцы погрузили трупы обратно в «уазик» и подожгли машину.
Все факты присяжные признали доказанными, однако пришли к выводу, что группа Ульмана действовала «в пределах своих полномочий». Защита спецназовцев тогда предложила формулировку: «виновные не установлены». Адвокат Роман Кржечковский и сейчас остается при том же мнении. «Я считаю, что ответственность должен нести тот человек, который отдавал приказ», — сказал он в беседе с журналистами.
Процесс завершился в апреля 2004 года, подсудимые своей вины не отрицали, но утверждали, что выполняли приказ вышестоящего командования. Присяжные вынесли оправдательный вердикт. Но родственники и адвокаты погибших обратились с кассационной жалобой в военную коллегию Верховного суда, которая в конце августа 2004 года отменила решение суда присяжных и направила дело на новое рассмотрение.
И вот через два месяца, в конце октября 2004 года, в суде Северо-Кавказского военного округа началось новое судебное разбирательство по делу капитана спецназа ГРУ Эдуарда Ульмана и его однополчан, обвиняемых в убийстве мирных чеченских жителей в январе 2002 года. Причина банальная: формальные процессуальные нарушения. Приговор отменен на том основании, что состав коллегии присяжных был назаконным, поскольку отбирался по спискам прошлого года. Кроме того, во время процесса суд распустил первую коллегию, но тем не менее четверо присяжных перешли во вторую, что тоже является нарушением. Поэтому Верховный суд постановил отправить дело Ульмана на новое рассмотрение в Северо-Кавказский военный суд, который должен собраться в ином составе.
Кстати, этому суду уже не первый раз приходится действовать по такой схеме. Аналогичный случай произошел с Юрием Будановым. Сначала он был признан невменяемым в момент совершения преступления и приговорен к принудительному лечению, однако после того, как Верховный суд вернул ему дело, бывшему командиру 160-го танкового полка присудили 10 лет колонии, разжаловали его и лишили всех боевых наград. В случае с группой Ульмана потерпевщие и прокуратура, поддержавшая их жалобу в Верховный суд, отмечали очевидное противоречие: с одной стороны, присяжные признали факт убийства, с другой — посчитали спецназовцев невиновными в его совершении. Не исключено, что Верховный суд отменил оправдательный приговор еще и потому, что весной 2004 года чеченская администрация во главе с тогда еще живым Ахмадом Кадыровым, как и сами чеченцы, возмутились оправдательным приговором. За три дня до новых президентских выборов в Чечне самое время было исправить ошибку.