По заказу
Шрифт:
И, наконец, на обратном пути мотоциклист остановится у Палаты лордов. Пятый конверт предназначался для его светлости. А видеопленка должна помочь, если лорд Энстон не поверит напечатанному в газетах.
Телохранитель, нанятый мной для Марины, появился ровно в восемь утра и оказался отставным моряком шести футов роста с бицепсами шире моих бедер. Эти бицепсы, впечатляющая грудная клетка и тугие, накачанные мускулы – об их существовании я даже не подозревал – были втиснуты в рубашку бутылочного
Он отверг мое предложение посидеть в холле и дождаться, когда Марина спустится и поедет завтракать.
– Нет, так дело не пойдет, – возразил он. Ему хотелось, чтобы «объект» все время оставался на виду.
Я заметил, что ему не стоит относиться к Марине как к «объекту» и он может не наблюдать за ней сейчас, когда она в халате, ночной рубашке и собирается принять душ. Он умело скрыл свое разочарование.
В конце концов охранник устроился на стуле за дверью квартиры, напротив лифта.
– Но как быть с окнами? – спросил он. – Кто-нибудь может залезть в одно из них.
– Мы приняли меры, – успокоил его я. – И как-никак живем на четвертом этаже.
Охранник все равно остался недоволен.
Тем не менее я испытал огромное облегчение, когда он занял свой пост, и в девять утра отправился к Арчи Кирку, чтобы доставить ему шестой конверт с видеокассетой. В интересах собственной безопасности я предварительно вызвал такси. Оно ждало меня у дома – с включенным мотором и готовое тронуться в путь.
– Ну что же, поздравляю, ты поднял шумиху, – проговорил Арчи, когда я вошел в его кабинет.
Мне не надо было беспокоиться и везти ему страницы «Памп». Экземпляр газеты лежал на столе.
– Тут все правда? – полюбопытствовал он.
– Чистейшая, – подтвердил я. – А полное интервью с девушкой записано на этой кассете.
Я отдал ему шестой конверт.
– Спасибо. – Арчи взял его. – Хорошо, что правда стала сейчас защитой от клеветы.
– А разве так было не всегда? – удивился я.
– Господи боже, ну конечно нет, – откликнулся он. – В прошлом тебя могли обвинить в злонамеренной клевете, даже если ты говорил правду. И этого было достаточно для потери доброго имени и навсегда погубленной репутации. Хотя, возможно, некоторые заслужили подобную участь, а их репутации были дутыми. Европейская конвенция прав человека положила всему этому конец. Теперь никого нельзя обвинить, если высказана правда.
«Скажи это матерям мертвых младенцев, плачущим у их колыбелей, или матерям, чьи дети попали в тюрьмы по ложным обвинениям в убийстве, и виной тому ошибочные доказательства так называемых медицинских экспертов», – подумал я.
И заметил:
– Решай сам, кто получает информацию об играх по Интернету. Это твое право. Понимаю, ты хотел выяснить совсем другое, но это только начало, и я успею еще очень многое раскопать, прежде чем отправлю тебе докладную записку.
–
– С убийствами или с играми? – переспросил я.
– И с тем, и с другим.
– Надеюсь, что полиция быстро поймает Питера Энстона. Вряд ли Марине – это моя приятельница – спокойно на душе, пока он на свободе. А затем, если повезет, появятся свидетельства, необходимые для его ареста, суда и приговора. Мне кажется, события будут развиваться именно так.
– А игра «Давайте сделаем ставки»? – напомнил мне Арчи.
– По-моему, обвинить Джорджа Логиса будет куда сложнее, чем Питера. Он очень ловкий малый и умеет заметать следы. Однако игроки хотят уверенно чувствовать себя во время игры, а все новые сведения непременно подорвут их доверие к его веб-сайту.
– Убежден, что ты поможешь подорвать это доверие, – произнес он, широко раскинув руки.
– И в самом деле помогу, – улыбнулся я. – Думаю, мне удастся. Особенно доверие, столь нужное для игр в режиме он-лайн. Если я смогу доказать его участие в сомнительных аферах, вроде махинаций на скачках, то благодаря одному этому скромному шагу люди поверят, что он мошенничал в играх на своем веб-сайте. И тогда заработки и расценки компании «Давайте сделаем ставки»-лимитед резко пойдут вниз и опустятся на дно рынка.
– Джордж сделал ставку и проиграл, – заключил он.
Я расстался с Арчи, продолжая посмеиваться над его шуточкой, взял другое такси и вернулся на Эбури-стрит. Мой охранник по-прежнему сторожил за дверью. Любопытно, сходил ли он хоть раз в уборную.
Дженни приехала ровно в половине первого, как и обещала. Я предупредил охрану о ее появлении и сам спустился в лифте, чтобы ее встретить, однако бдительный телохранитель тщательно проверил ее сумочку и лишь после этого позволил Дженни войти в квартиру.
– Но я знаю эту женщину, – стал убеждать его я. – Слишком хорошо.
– Сэр, – покровительственным тоном пояснил он мне, – большинство людей было убито своими знакомыми.
Я решил не упоминать о бывшем премьер-министре Индии, Индире Ганди, убитой своими телохранителями.
После осмотра сумочки, в которой он не обнаружил ничего, способного привести к летальному исходу, кроме пачки ментоловых сигарет, Дженни пропустили. По крайней мере, он удержался от обыска и не заставил ее раздеваться.
– С чем все это связано? – насторожилась она.
– Человек, стрелявший в Марину, до сих пор на свободе, – ответил я. – И я не желаю, чтобы он вновь начал действовать.
– О! – воскликнула она. – Может быть, нам лучше отказаться от ланча в ресторане?
– Никоим образом, – возразил я. – Мы не можем вечно прятаться. Я нанял мистера Мускула для поездки с вами. – Она изумленно раскрыла рот. – Все улажено. Он не будет сидеть за вашим столиком. Вы можете привязать его к фонарному столбу.