По запаху крови
Шрифт:
Но он остановился и спросил:
— Зачем ты помогаешь мне, Морейн?
— К тем низменным людским страстям, за которые ты хотел меня казнить, относится и простая человеческая жалость — чувство, незнакомое вам, высшим созданиям, — надменно ответила она.
Гвен пристально вглядывался ей в глаза, надеясь, видимо, прочесть там истинные причины ее помощи. Морейн не выдержала этого звездного взгляда и опустила ресницы.
— Гвен, — сказала она тихо, — теперь ты знаешь, что Зверь покинул этот мир. Нам незачем больше быть врагами. Оставьте нас в покое, а мы оставим
Гвен облегченно вздохнул, почувствовав, что Морейн сказала правду, и ответил:
— Прощай, дочь короля Эохайда и мудрой Меленасс, пусть Великая Богиня поможет тебе найти счастье там, где его нет и быть не может. Каждый из нас добился того, чего хотел, нам больше не о чем спорить.
Я открыл дверь, ведущую в тайный проход. Морейн взяла меня за локоть и сказала:
— Будь осторожен, Блейдд, возвращайся скорее.
Гвен бросил на Морейн прощальный взгляд, замешкался, увидев, как в ее глазах, словно звезды, сверкнули слезы, вздрогнул, нервно взмахнул рукой и прошел за мной в темное ущелье.
Факел мы не взяли, боясь, что кто-нибудь из тайных посетителей Гвидиона, решивший навестить его, заметит нас. Я отлично видел в темноте, Гвен шел, держась за меня. Пройдя уже знакомый мне путь, мы оказались в ущелье, в зарослях кустарника, откуда начиналась едва заметная тропинка в святилище. Мы прошли по ней некоторое время, но потом свернули и спустились к реке. Я спросил у Туата:
— В какую сторону мне вести тебя?
Гвен постоял в задумчивости, а потом произнес:
— Если ты достанешь мне лодку, то дальше я смогу добраться один.
Лодку достать было нетрудно, но Морейн велела мне проводить его до границ Поэннина, и я сказал ему:
— Я не оставлю тебя, пока мы не покинем земли Бренна.
— Нет, — ответил Гвен мягко, — я знаю иные пути, которыми могу пройти только сам. Не беспокойся, если я окажусь на воде, то со мной уже ничего не случится.
Я нашел ему утлую лодочку в одном из селений, жавшемся к реке. Он забрался в нее и, поблагодарив меня, оттолкнулся шестом от берега. Лодка качнулась и поплыла по серебряной глади реки, оставляя за собой кружевной след. Последний раз сверкнули две звезды. Закат вспыхнул, ослепленный звездным светом, и накрыл своим розовым пламенем реку. Я постоял еще немного, с грустью глядя на розовую рябь воды, река была пуста.
Возвращаясь обратно по тайному ходу друида, я уже почуял, что за дверью, ведущей в его кабинет, меня ждет Гвидион. Я отворил дверь и увидел его, восседающего в своем огромном кресле, хмурого и злого. В углу на полу сидел разобиженный Инир, уже развязанный.
— Зачем ты это сделал? — спросил меня друид.
Я промолчал. Тогда он сказал:
— Тебе было бы лучше не возвращаться в замок, зачем ты опять пришел?
Поскольку я не нашелся что ответить, то продолжал молчать. Дверь отворилась и вошел Придери, он кивнул мне, приглашая следовать
Мы вышли в пещеры и прошли в их центральный чертог. Здесь я увидел короля и Бренна, двух воинов и Морейн. Она бросила на меня испуганный взгляд, я уловил ее страх за Гвена. Я сделал успокаивающий жест, означающий, что все в порядке. Бренн был в ярости, он мерил пещеру шагами. Увидев меня, он заорал:
— Ты мне заплатишь за это, я сниму с тебя шкуру живьем!
Морейн сидела на нижней ступеньке каменного тропа, вид у нее был несчастный и усталый. Она сказала:
— Бренн, я же говорила тебе, он не может противостоять моим приказам. Бренн ткнул меня в грудь рукоятью хлыста:
— Она отдавала тебе такой приказ?
— Нет, — ответил я.
— Блейдд! — воскликнула Морейн. — Глупо выгораживать меня, а главное, бесполезно. Я не нуждаюсь в твоей защите.
— Я все сделал сам, — сказал я упрямо, уставившись в глаза Бренну.
— Ты лжец, — процедил сквозь зубы Бренн, подойдя ко мне вплотную и дыша мне в лицо, — и к тому же неумелый. Тюремщики сказали, что Морана была с тобой.
— Бренн, — вмешался Гвидион, — я же говорил тебе. Волк не может нарушить Гвир, он выполняет то, что приказывает ему хозяин его воли. Отпусти его и обрати свой праведный гнев на истинную виновницу.
Альбинос бросил на Гвидиона бешеный взгляд. Я видел, что ему не на ком выместить свой гнев и хочется найти виновного. Но, кроме Морейн, обвинить было некого.
— Играешь в благородство, да? — прошипел он, сверля меня глазами. — Думаешь, ты долго проживешь таким благородным, если останешься здесь со мной?
— Волкам непонятен смысл благородства, — сказал я, не отводя взгляда.
Бренн яростно зарычал в бессильной злобе и отшвырнул хлыст. Видя, что меня не впечатляют его устрашающие жесты, он обратил свое внимание на принцессу.
— Если ты думаешь, Морана, что теперь тебе все позволено, то ты ошибаешься! — заорал он на жену.
Я почувствовал, что Морейн вот-вот заплачет, подался вперед на ее защиту, но Гвидион крепко взял меня за локоть и сказал:
— Пойдем отсюда, они сами разберутся.
Он вывел меня обратно на лестницу и рассмеялся:
— Морана найдет способ доказать свою невиновность.
Я вздохнул, вспомнив слова Морейн о том, что она не нуждается в моей защите. Чего мне волноваться, она ведь и вправду не просила меня о помощи.
— Ты знал о том, что она собирается это сделать! — догадался я.
— Конечно, Блейдд, — ответил Гвидион, прищурив глаза. — Неужели ты думаешь, что я бы не заметил следы волколака, вынюхивающего тайные ходы в моих пещерах?
Я обиженно подумал, что, если бы Гвидион не захотел, побег бы не состоялся, а значит, его, а не Морейн нужно считать виновным. Гвидион прочел мои мысли и широко улыбнулся мне, подтверждал это предположение.
Потом мы сидели с Гвидионом в его кабинете, пили теплое жреческое вино из бузины и вспоминали подробности обряда и свадьбы. Инир бросал на меня злобные взгляды, но беспрекословно прислуживал нам.