По землям московских сел и слобод
Шрифт:
На улице Орджоникидзе, которая до 1966 г. называлась 5-м Донским проездом, есть интересное здание (N 8/9), памятник того времени, когда новые и непривычные идеи завоевывали умы градостроителей, инженеров, архитекторов. Здесь построили дом-коммуну, предназначенный для людей будущего, быт которых будет в максимальной степени обобществлен. В длинном восьмиэтажном здании находились тысяча комнат-кабин, в которых стояли только две кровати и две табуретки, в них жильцы должны были только спать, вход туда днем был просто запрещен. В кабины по ночам, по мысли автора проекта, подавали озонированный воздух, в который могли добавляться "усыпляющие добавки". В трехэтажной пристройке находились общие помещения для всех жильцов: столовые, кухни, детские, комнаты для занятий. При переходе из общего корпуса в спальный каждый должен был принимать душ и переодеваться в большой раздевалке.
Дом был выстроен по проекту архитектора И. С. Николаева
На кладбище сооружались маленькие церкви - так, за Большим собором стоит ротонда церкви святого Александра Свирского, - усыпальница графов Зубовых (1796 - 1798 гг.), радом с ней - миниатюрная церковка святого Иоанна Лествичника, построенная по завещанию генерал-майора Ивана Филипповича Терещенко, умершего 20 февраля 1907 г. Он жил рядом с монастырем и был владельцем завода, называвшегося "Московские обозные мастерские", перешедшего по его завещанию к Главному интендантскому управлению. Поодаль, у северных ворот - здание в византийском стиле церкви Иоанна Златоуста и св. Екатерины над склепом фабрикантов Первушиных (1888 - 1891 г., архитектор А. Венсан), где долгое время находилась фототека и изобразительные фонды Музея архитектуры,
Уже в конце XIX в. кладбище было переполнено, и в начале следующего к нему присоединили обширный участок с южной стороны, начав строить там новую кладбищенскую церковь святых Серафима Саровского и Анны Кашинской (по проекту 3. И. Иванова) с 450 склепами, расположенными в три яруса. Церковь эту перестроили в советское время в крематорий (1927 г., Д. П. Осипов и Н. Я. Тамонькин), а теперь церковь опять действует. На новом кладбище обращает на себя внимание большое надгробие первого председателя Государственной думы юриста С. А. Муромцева. Бюст Муромцева лепил известный в то время скульптор П. П. Трубецкой, никогда не видевший Муромцева, и в газетах отмечалось совершенное несходство внешнего облика. На этом же кладбище похоронена старшая дочь А. С. Пушкина Мария Александровна Гартунг, психиатр Н. Н. Баженов, основатель электровакуумной промышленности СССР К. Б. Романюк, математик С. Л. Соловьев, химики М. И. Кабачник, И. В. Петрянов-Соколов, архитектор М. И. Синявский; дирижер Б. Э. Хай-кин и другие известные деятели науки и искусства.
Как недавно выяснилось, в Донском крематории сжигали трупы расстрелянных коммунистами невинных людей, и прах их был закопан здесь же на кладбище. С левой стороны от здания находятся памятники жертвам политических репрессий 1945 - 1953 гг., а также японским военнопленным, премьер-министру Венгрии Иштвану Бетлену и Другим.
У Донского монастыря находилась слободка монастырских слуг, окруженная полями и лугами, которые стали застраиваться уже в начале XX в. Тут, за линией Камер-коллежского вала образовались несколько улиц под номерами, имеющие название Михайловских проездов (по фамилии одного из владельцев). Самое интересное и в тоже время самое загадочное здание находится во 2-м Михайловском проезде (дом N 4). Это так называемая "Дача-голубятня". Кто ее назвал так, неизвестно, но здание действительно похоже не столько на городскую постройку, сколько на какой-то парковый павильон, садовую "затею".
Никаких документов о ней не сохранилось, предполагают, что здание было приобретено кем-то из владельцев этого участка на распродаже строений на соседней Большой Калужской улице и перенесено сюда. В 1920-гг. на заседании общества "Старая Москва" известный знаток Москвы Н. П. Чулков сообщал, что, по местному преданию, дом принадлежал масонам, и из него, конечно же, был подземный ход. Известно, что перед большевистским переворотом октября 1917 г. в этом доме жил скульптор К. Ф. Крахт, где у него была мастерская; после октября 1917 г. на втором этаже находилась художественная коммуна "Венок", а внизу - воинская часть.
На улице Орджоникидзе, которая до 1966 г. называлась 5-м Донским проездом, есть интересное здание (N 8/9), памятник того времени, когда новые и непривычные идеи завоевывали умы градостроителей, инженеров, архитекторов. Здесь построили дом-коммуну, предназначенный для людей будущего, быт которых будет в максимальной степени обобществлен. В длинном восьмиэтажном здании находились тысяча комнат-кабин, в которых стояли только две кровати и две табуретки, в них жильцы должны были только спать, вход туда днем был просто запрещен. В кабины по ночам, по мысли автора проекта, подавали озонированный воздух, в который могли добавляться "усыпляющие добавки". В трехэтажной пристройке находились общие помещения для всех жильцов: столовые, кухни, детские, комнаты для занятий. При переходе из общего корпуса в спальный каждый должен был принимать душ и переодеваться в большой раздевалке.
Дом был выстроен по проекту архитектора И. С. Николаева к концу 1930 г. и, конечно, его было невозможно использовать
Нескучное. Алексеевское
Большой Калужской улицей до 1957 г. называлась часть теперешнего Ленинского проспекта, начинавшаяся от Калужской (с 1918 г. Октябрьской) площади и заканчивавшаяся у Калужской заставы, стоявшей в разрыве Камер-коллежского вала (ныне пл. Гагарина). По улице проходил путь в Калугу и далее на юг; она очень долго сохраняла вполне сельский вид - ее левая сторона была почти незастроенной, а на правой, вдоль берега Москвы-реки один за другим располагались большие загородные дворы знатных лиц, получивших их во владение в конце XVII столетия. Позднее на этих участках стали возводиться крупные частные и общественные здания.
Улица брала начало от ворот Калужской башни Земляного города, которая, как и соседняя Серпуховская, была каменной, так как находилась на самом угрожаемом направлении - с юга, со стороны вероятного нападения крымчаков. Рядом был и Крымский двор, в котором останавливались более мирные посетители столицы: "В прошлых годех изстари ведом в Государевом Посольском приказе Крымский двор, а мерою того двора у Калужских ворот у Земляного Города 44 длиннику да 40 сажень поперечнику, строенья на том дворе 40 изб козачных. Стаивали на том дворе в прошлых годех годовые Крымские послы и гонцы во время мирное, а во время перемирья и в военное время держаны на том дворе полоняники и Крымские татары". В цитированном документе из дел Посольского приказа конца XVII в. добавлялось: "...а ныне тот двор стоит пуст..., и на том месте посажена капуста, а владеют князь Иван Алексеевич Голицын, да Жирово-Засекин, да Одоевские". Рядом же, "...для пастьбы крымских лошадей отведен был из лугов длиною и поперек на версту; а пасывали на том лугу крымские посольские и гонецкие лошади и на том лугу построен Государев конюшенный лекарственный двор и пускают на тот крымский луг Государевых больных лошадей для пастьбы. Да на том дворе построили загородные дворы Бояре: Тихон Никитич Стрешнев, князь Иван Борисович Троекуров, а по какому указу, того в Посольском приказе не ведомо".
Как обычно, на площади у заставы и рядом с ней по улице, в людных местах, сосредоточивались лавки, съестные заведения, раскидывался рынок, куда приезжали окрестные крестьяне с припасами. В XIX в. площадь Калужской заставы получила правильные очертания в виде круга, от которого веером расходились улицы, ведшие за пределы Земляного города, но в последнее время площадь была полностью перестроена и превратилась нечто бесформенное.
Начало правой стороны Большой Калужской улицы застроено зданиями общественного назначения - институтами и больницами.
За вестибюлем станции метро "Октябрьская", встроенным в современное здание, находятся солидные строения институтов. В первом (N 4), современном, поднятом на столбы, построенном в 1977 г. по проекту архитекторов И. Гомелиной и О. Шустиковой, - Институт стали и сплавов, а во втором (N 6) - горный институт, ставший недавно называться академией. Это здание имеет сложную, долгую и интересную историю.
История участка, на котором оно стоит, начинается с того времени, когда здесь, недалеко от Калужской башни, находилось татарское кладбище. Оно было упразднено, а земля его, еще увеличенная покупками, перешла к графу А. Г. Орлову-Чесменскому. В конце 1799 г. он уступил этот участок своему шурину Дмитрию Николаевичу Лопухину, начавшему застраивать его зданиями, автором которых, возможно, был ученик М. Ф. Казакова, подписавший чертежи: "проектировал и рисовал за архитектор 12 класса Алексей Бакарев". Усадебный комплекс представлял собой сложную композицию, состоявшую из главного двухэтажного с антресолями дома (первый этаж его был каменным), соединенного длинными одноэтажными переходами с двумя квадратными в плане флигелями, к которым примыкали уходящие в глубь участка хозяйственные строения. К 1803 г. построили почти все из предположенного архитектором, но хозяин дома неожиданно скончался, и усадьбу приобрел опять тот же А. Г. Орлов. Его наследница графиня Анна Алексеевна продала дом в 1809 г. Д. М. Полторацкому за 80 тысяч рублей, и новый владелец сразу же занялся ремонтом дворца, производившимся архитектором В. П. Стасовым. Устройство дома, меблировка, отделка закончились, когда грянула война 1812 г. Владельцы бежали из города и со страхом узнали о грандиозном пожаре Москвы, но, к счастью, их дворец не пострадал, и именно в нем 19 мая 1814 г. московское дворянство праздновало взятие Парижа русскими войсками. Однако пожар все-таки не миновал его: в декабре 1815 г. сгорели деревянные этажи главного здания и уже более не восстанавливались - дела Полторацких были не блестящи и через несколько лет они вообще продали всю усадьбу.