По живому следу
Шрифт:
— Да, честно говоря, не очень впечатляет, — сказал Максим.
— Ладно тебе, не впечатляет! А глазки-то заблестели! Щечки покраснели!..
К их столику подошел коренастый молодой человек и молча сел рядом с Вероникой. От соседнего столика, где сидели приятели этого парня со своими подругами, раздался взрыв дружного хохота. Молодой человек спокойно разглядывал Веронику, а потом сказал:
— Ты мне нравишься. Могу я пригласить тебя к нашему столу?
Вероника слегка оторопела, а Максим попытался вступиться за нее:
—
— Закрой рот! — оборвал его крепыш. — Пей и ешь. Смотри вон тех девок. — Он показал на сцену.
А сам наклонился к уху Вероники и зашептал.
Вероника с удивлением смотрела на Максима, который послушно уставился на сцену, старательно избегая встречаться с ней глазами. На ее лице появилась презрительная усмешка, она рассмеялась довольно-таки глупой шутке крепыша, затем положила руку на его плечо.
Максим бросил на девушку тревожный, укоризненный взгляд, он ждал, что она спровадит по-хорошему этого наглого типа, а она…
Вероника поднялась из-за стола, подхватила ключ от номера и, помахав им перед носом оторопевшего качка, сказала:
— Пойдем, милый, — а после обратилась к Максиму: — Ты ведь не возражаешь?
И, не дождавшись ответа, увела крепыша за руку из ресторана. Вслед им неслось гиканье и аплодисменты друзей удачливого ловеласа.
Максим совершенно потерялся. Он уткнулся в свою тарелку, затем подозвал метрдотеля и стал ему выговаривать по поводу недопустимых порядков. Метрдотель же презрительно улыбался, кивал, разводил руками: мол, ничего не могу поделать. Мол, ваша дама сама ушла с кавалером.
И тут в зал вернулся крепыш. Его щека была вымазана губной помадой, которую он пытался стереть, а в руке вертел тот самый ключ от номера. Парень подошел к Максиму, деревянный брелок стукнулся о столешницу.
— Она сказала, что уезжает. — Качок посмотрел на него с откровенным презрением. — Сказала, что не хочет больше тебя знать. Взяла такси.
Он повернулся и ушел к своему столу, сел и, меланхолично переругиваясь со своими приятелями, принялся за ужин. А Максим посидел, повертел в руках ключ и рассеянно подмигнул красотке из кордебалета.
9
У Али сегодня с самого утра ничего не складывалось. Она продавала хлеб в одном из закрытых тона-ров, что теперь стоят по всей Москве. Вчера хлеб закончился к трем часам дня, а машина со второй партией задерживалась. Хлеб привезли только под вечер — в шесть.
— На пекарне задержали, — жаловался Алексей, водитель. Аля поверила. Она вообще была девушка доверчивая, да и этот водитель обычно никогда не опаздывал. Может, поэтому он и нравился Але. Кроме того, он был с ней приветлив — не то что остальные. Именно его она первого отметила про себя, когда устроилась на работу.
Было это не больше месяца назад, а кажется, уже вечность минула. Аля решила поработать в хлебном ларьке во время каникул, каким-то образом еще и умудрившись сдать в июне сессию. Денег
Так или иначе, а вчера до девяти вечера, когда у Али кончался рабочий день, не раскупили даже половины хлеба. И вот сегодня приходилось продавать вчерашний. Уж сколько всяких гадостей выслушала по этому поводу Аля, хотя разве она в этом была виновата? Но когда весь привезенный с утра хлеб раскупили, покупатели стали брать и вчерашний — не такой уж он был и жесткий.
Вновь перед ее тонаром выстроилась небольшая очередь — человек шесть.
— Мне дайте соломку и батон белого, — просунулась в окошко толстая накрашенная физиономия какой-то тетки.
— Двадцать один пятьдесят, — ответила Аля, положив товар возле окошка и пробивая чек.
— Хлеб-то вчерашний, — поморщилась тетка, помяв батон сквозь пакет своими толстыми пальцами.
— Другого нет, — устало ответила Аля.
— Ладно, не надо хлеба, только соломку.
— Вы ж его руками трогали! — возмутилась Аля.
— Подумаешь, он же в пакете. И вообще, надо было предупреждать, что вчерашний, — упрямо возразила тетка. Аля уже знала, что спорить тут бесполезно, — навязывать товар она так и не научилась.
— Тогда четырнадцать, — пришлось перебивать чек. Аля ждала, тетка, сложив соломку в сумку, тоже ждала. — Четырнадцать рублей, — повторила Аля.
— Я же дала вам деньги, девушка, сдачу жду, — мерзким голосом сообщила тетка. — Сто рублей вот сюда положила.
— Ничего вы не клали, да я и не беру, пока чек не пробью, — стала спорить Аля.
— Клала, клала она сюда деньги, — вмешался в спор стоявший следующим в очереди мужчина. — Девушка, давайте скорее, я опаздываю.
Аля растерялась и автоматически отсчитала сдачу со ста рублей. Нахмурившись, продала черный хлеб нетерпеливому мужчине и только потом поняла, что ее просто обманули, а этот мужчина — явно сообщник толстой тетки, сразу юркнувшей в подошедший троллейбус. Едва сдерживая мгновенно подступившие слезы обиды и беспомощной злости, Аля обслужила оставшуюся часть очереди.
Вот так запросто потерять сто рублей! Это была ее зарплата за день! И зачем она вообще пошла в эту торговлю, ведь здесь явно не ее место. Теперь понятно, почему в иной день она недосчитывается то пятидесяти, а то и двухсот рублей. И ведь все это вычтут из ее зарплаты.
Она с ненавистью взглянула на очередного покупателя, подходившего к ее ларьку.
— Девушка, скажите, пожалуйста, вы работали здесь в среду? Не заметили ли вы тут случайно такого лысого высокого мужчину, возможно, он мог быть с девочкой пятнадцати лет, вот этой. — Покупатель показал фото девочки.