По зову сердца
Шрифт:
— Ты что, весь полет проплакала?
Джесс поставила свою изящную сумочку на кожаный диван (тот самый, на который еще при жизни Джейка, когда Джинни была истинной женщиной, Брэд повалил ее). Джинни бросила в рот очередной тостик, ожидая услышать слова соболезнования и утешения. Но Джесс проговорила:
— Боже мой, сколько воды утекло. Ты прекрасно выглядишь.
— Больше всего я похожа на кусок дерьма, — желчно возразила Джинни. — Хочешь тостиков?
Джесс отрицательно покачала
Не зная, что сказать, Джинни взяла еще один тостик и начала рассматривать его, словно надеясь прочитать между белыми крупицами соли нужные слова. Конечно, ей следует поблагодарить Джесс за приезд, сказать, что она тоже прекрасно выглядит, и это, кстати, чистая правда. Должно быть, миниатюрные женщины долго не стареют, а потом в одночасье превращаются в трясущихся склеротичных старух, закутанных в шерстяные пледы.
— Садись, — предложила она.
Джесс присела на диван рядом со своей сумочкой.
— Джинни, — начала она, — со мной случилось нечто крайне странное.
И она поведала Джинни о письме от «дочери», о сообщении на автоответчике, о смерти мисс Тейлор, о своих сомнениях и терзаниях. Джинни слушала как завороженная и все время механически жевала.
Ни слова про Джейка.
— Мне не к кому обратиться, кроме тебя, — сказала Джесс. — Только ты меня поймешь.
Разумеется, это было не так. Джинни абсолютно не понимала, о чем Джесс толкует и для чего явилась в Лос-Анджелес.
— Я поняла одно: мисс Ти больше нет.
Джесс кивнула:
— Она умерла прошлым летом.
— Черт! В голове не укладывается, что она в могиле.
В течение тридцати лет мисс Тейлор следила за приключениями Джинни так же внимательно, как охотник за своей добычей. Казалось, ей было известно каждое слово Джинни и каждая ее мысль.
— Она была стара, — вздохнула Джесс. — А вот Эми…
Джинни отвернулась к окну.
— Или Джейк…
Наступила тишина — та жутковатая тишина, которая обычно предшествует потоку слез.
— Что?
Джинни провела ладонями по бедрам, чтобы успокоиться, и вновь повернулась к подруге. Лицо Джесс выражало изумление.
— Послушай, я думала, ты приехала из-за него. Лайза невероятно популярна, и по всем каналам сообщили об этом.
Джесс поднялась и погладила Джинни по руке.
— Джейк?
— Ну да. Он умер. Совсем умер, понимаешь?
Огромный, удушающий комок стоял у нее в горле.
— Я… была так поглощена своими проблемами, что не включала телевизор. И газет не читала… — призналась Джесс.
Джинни с трудом глотнула.
— Да что ты, ничего страшного. Сейчас я попрошу эту неповоротливую Консуэлло приготовить нам кофе. И наверняка после поминок в доме осталось что-нибудь
Джесс опустила глаза и по привычке повернула на пальце кольцо. Она всегда делала это, когда была чем-то расстроена или что-то обдумывала.
— Джинни, — сказала она, — у меня есть идея получше. Давай где-нибудь поужинаем. И ты мне все расскажешь.
Джинни взглянула на пижамные брюки и рубаху Джейка:
— По-моему, у меня неподходящий наряд.
Джинни не упомянула о том, что уже два (или три?) дня не принимала душ.
Джесс махнула рукой:
— Я подожду.
Столики в ресторане были сдвинуты попарно, совсем как в Манхэттене. Официанты с загорелыми лицами истинных калифорнийцев были одеты в плотно облегающие сорочки.
— Я очень тебе сочувствую, — Джесс посмотрела на Джинни, которая тщательно пережевывала большой кусок хлеба с маслом.
Она была рада, что приехала. Джинни, конечно, ни за что не позвала бы ее. Не набрала бы номер и не сказала: «Джесс, мне нужен друг».
— Ладно, жизнь есть жизнь. Мы прожили несколько неплохих лет.
— И у тебя есть Лайза, — добавила Джесс.
Джинни кивнула, и Джесс отвела взгляд. Джинни невероятно изменилась. Даже сквозь макияж проступала мертвенная бледность. Казалось, кто-то высосал из нее жизненные соки, и она умерла вместе с Джейком. И это прямое коричневое платье вовсе не в ее стиле. В нем нет… никакой сексуальности.
— Джинни, что ты теперь собираешься делать? — осторожно поинтересовалась Джесс.
Движения Джинни становились все медленнее, будто у нее, как у механической игрушки, кончался завод. Она прикрыла глаза.
— Джейк, к счастью, не успел начать новый проект, так что мне не придется хлопотать о его делах. Не беспокойся за меня. Со мной все будет хорошо.
Хорошо. Джесс сделала глоток вина.
— Мы все боимся перемен, — вздохнула она. — Их у нас с тобой было немало.
Джинни не ответила. Она явно не хотела обсуждать эту тему, и Джесс, конечно, не стала настаивать.
— Так что ты посоветуешь? — спросила она. — Стоит мне попытаться выяснить, от кого это письмо? Вдруг мой ребенок жив?
— Да что ты меня спрашиваешь…
— Но ведь у тебя с Лайзой все вышло так удачно!
— Нуда… — Джинни слабо улыбнулась. — Лайза славная девочка.
— Но как узнать хоть что-нибудь? Ведь мисс Тейлор умерла…
— Ты же говоришь, ее сестра жива.
— Жива, да. Но разговаривала она не слишком дружелюбно. Да и что она может знать?
— Может, мисс Ти рассказывала ей что-нибудь. Или остались какие-нибудь записи. Помню, у мисс Ти были тетради в кожаном переплете, и она вечно в них что-то писала.