Победа. Том 1
Шрифт:
"Но не преувеличиваю ли я?" - думал он. В конце концов, вызывающе вел себя только Стюарт. Остальные журналисты как будто отнеслись к Воронову более или менее дружелюбно.
Однако достаточно было и одного Стюарта.
Воронов понимал, что невозможность получить необходимые сведения всегда раздражает журналистов. То, что им не только не разрешили встретить Сталина, но до сих пор держали его приезд в секрете, не могло не вызвать у них естественного недовольства.
От западных журналистов - это было общеизвестно -
Каким же образом западные журналисты могут удовлетворить запросы своего читателя сегодня? В Бабельсберг их не пускают. Приезд Сталина держат в секрете. Прибытие Трумэна и Черчилля они уже достаточно "обыграли".
Что им остается? Строить всевозможные догадки? Снова и снова твердить о том, что предстоящая Конференция должна решить послевоенные судьбы Европы?
"Ладно, хватит попусту тратить время!" - сказал себе Воронов. Усилием воли он заставил себя закончить статью. Завтра утром ее надо было сдать на узел фельдсвязи, чтобы она в тот же день смогла уйти в Москву. Ведь там ее должны еще отредактировать, перевести на иностранные языки и передать в английские, американские и в другие телеграфные агентства...
...Он проснулся в половине седьмого. Машина должна была прийти к семи. Столовая в Бабелъсберге открывалась тоже в семь. Значит, у него еще будет время перепечатать корреспонденцию, позавтракать и выяснить у Герасимова, как планируется сегодняшний день. Конференция открывается сегодня, но Воронов полагал, -что раньше десяти она не начнется.
Спустившись по лестнице, он думал только о том, чтобы избежать встречи с Германом или Гретой. Но это ему по удалось. Дверь из столовой открылась, и в переднюю вошел Герман. На нем была серая потертая спецовка, изпод которой выглядывал аккуратно повязанный галстук.
В руке он держал кепку. Очевидно, Вольф собрался на работу.
– Доброе утро, хэрр Воронофф, - приветливо сказал он.– Мы не думали, что вы встанете так рано. Как же вы пойдете, даже не выпив чашку кофе?
– Доброе утро, господин Вольф. Я позавтракаю в Бабельсберге.
Они вышли на крыльцо. Машина уже стояла у тротуара.
– Ваш завод далеко?– спросил Воронов, чтоб поддержать разговор.
– О нет! Два-три километра в сторону от Потсдама.
Я обычно выхожу из дому пораньше. Утренний моцион.
– Садитесь в машину, - предложил Воронов.– Я вас подвезу.
– О нет, нет, что вы!– поспешно и, как показалось Воронову, даже испуганно воскликнул Герман.
"Не хочет утруждать господина офицера?– подумал Воронов.– Или не желает ехать в советской машине, потому что боится своих соотечественников?"
– Садитесь!– скорее приказал, чем попросил
На лице Вольфа снова промелькнуло испуганное выражение, но категорический тон Воронова сделал свое дело.
Они расположились на заднем сиденье.
– Куда ехать?– спросил Воронов.
– В обратную сторону, - нерешительно произнес Вольф.
Несколько улиц они проехали молча. Вольф указывал направление. Вскоре машина оказалась на окраине Потсдама.
– Спасибо, хэрр Воронофф, - сказал Вольф, - мы приехали. Отсюда мне совсем близко.
– Я довезу вас до места, - упрямо ответил Воронов.
– О нет, нет, прошу вас этого не делать!– уже с явным испугом воскликнул Вольф.
"Не хочет, чтобы его видели в советской машине", - окончательно решил Воронов. Никакого завода поблизости не было видно. Правда, он мог скрываться за руинами, громоздившимися впереди.
Воронов пожал плечами.
– Хорошо, - холодно сказал он.– Желаю вам успешного рабочего дня. До свидания.
– Спасибо, хэрр Воронофф!– с облегчением откликнулся Вольф, выходя из машины.– Большое спасибо!
Он сделал несколько шагов, обернулся, приветливо помахал Воронову и зашагал еще быстрее. Вскоре его фигура исчезла среди развалин.
– Слушай, друг, - неожиданно для самого себя сказал Воронов своему водителю, - сделай-ка небольшой бросок в ту сторону, куда пошел этот немец. Посмотри-ка, что за завод там расположен.
– Яволь!– понимающе подмигнув, ответил старшина.– Сейчас проверим, товарищ майор!
– Только поторопись, а то на объект опоздаем.
– В два счета!
Минут через пять старшина вынырнул из развалин и бегом направился к машине...
– Ну что?– нетерпеливо спросил Воронов.
– Был, товарищ майор, завод, да сплыл!– махнул рукой старшина, усаживаясь на свое сиденье.
– Что это значит?
– Лом железный - вот и все, что от завода осталось, - трогая машину, ответил старшина.– Наверное, фугасок десять в него угодило...
Воронов ничего не понимал. В том, что никакого яавода здесь нет, он уже не сомневался. Но зачем Вольф обманывал его?
– А вашего фрнца я там видел!– весело сообщил старшина.– И еще десятка два фрицев.
– Что же они там делают?– с удивлением спросил Воронов.
– А хрен их знает, товарищ майор, извините за выражение. Железяки разбирают и в кучи сносят. Тряпочкой вытрут - и в кучу! Одним словом, мартышкин труд!
"Может быть, немцы восстанавливают разрушенный завод?" - подумал Воронов. В Берлине уже к концу мая действовало несколько линий метро, вступили в строй железнодорожные станции и речные порты. Правда, всеми этими работами руководило советское командование.
– Послушай, - обратился Воронов к старшине, - наших солдат там не было?