Победить, чтобы потерять

Бондарчук Виктор

Супруга советует устроить матроса куда возможно, может, в штаб или на мемориальный корабль. Ведь для просящей стороны главное сменить место службы, и желательно на легкое. Ей возражает муж: ведь это гораздо проще, чем те места, которые она назвала. Люди, видимо, в курсе всего этого.

Катя внимательно слушает, наконец, не выдержав, вступает в разговор.

– Сделайте так, как люди просят, ведь для других делаете. Может, этот матрос, у которого была возможность избежать вашей армии, просто не захочет служить на бутафорских мемориальных кораблях и тем более в штабе.

– Петр Аркадьевич весело рассмеялся:

– А вы, наша юная

леди, уже полностью на той стороне. Надо сделать так, а там хоть трава не расти. Еще неизвестно, какая «каша» заварится, и как ее будет Алексей Сергеевич расхлебывать.

На эти слова девушка только головой покачала. А ответ высветил быструю реакцию и острый ум.

– Родители и вы, дядя Петя, просто не хотите признать, что ваше мнение другую сторону вообще не интересует. Вам отдали приказ в завуалированной форме и объяснили, что будет за его невыполнение. А это неприятно, вы же гордые, вас это просто коробит. Если бы вы все всегда делали правильно, по-честному, к вам бы и не подумали обращаться. Вот ищите разные ходы, чтобы приличия соблюсти. А я уверена в одном, вы сделаете, как они хотят.

Марина Владимировна вспыхнула было праведным гневом, но тут же потупилась под прямым взглядом дочери. Вспомнив мгновенно, как та смотрела на нее, когда она кокетничала с Сергеем. Ее дочурка совсем взрослый человек, все уже понимает, и не стоит лезть в ее бескомпромиссную позицию, молодость есть молодость. И слегка покраснев, отвела глаза, суетливо занявшись уборкой стола.

– Значит, ты, доченька, предлагаешь мне выполнить их приказ?

– А кому от этого плохо будет, папа? Матросы получат квалифицированного преподавателя. Армия сэкономит на должности, ведь ему не надо платить, как офицеру. И сам этот человек может не до конца разуверится в нашей рабоче-крестьянской армии. Может, у него еще и уважение появится к ее офицерам. Я думаю, плюсов гораздо больше.

– У тебя отец офицер, а ты говоришь об армии, ее командирах, в таком язвительном тоне, просто насмехаешься.

– Нет, папа, это вы сами над собой насмехаетесь, это вы сделали из армии посмешище и страшилище. А как иначе, если говорите одно, думаете совсем другое, а делаете все, исходя из личных интересов и вынужденных обстоятельств. Я только за сегодняшний вечер узнала страшные вещи, за них следует судить офицеров. Садизм элементарный в армии развели. Вы согласны со мной, господа полковники?

При последних словах девушки Петр Аркадьевич улыбаться перестал, потемнел лицом, которое стало не то суровым, не то злым. Никто, видно, не смел такое сказать ему прямо в глаза.

Все это, конечно, правда, и все это всем известно. Но большинство, тем более верхушка, делает вид, что все нормально, что все идет по плану, и в таком случае высовываться, только себе дороже. Все давно привыкли «ловить рыбку в мутной воде. И ничего сегодня не сделаешь, этот бардак копился годами, страну просрали, так что тут про армию говорить.

Только вот, когда тебе это тыкают открытым текстом прямо в лицо… Да еще в голосе чувствуешь элементарное презрение, это все равно, что плевок в душу, паскудно, одним словом. И если такие слова слышишь от соплюшки, то дела армейские точно хреновы.

– А не потому ли ты так горячо защищаешь этих людей, осуждая армию, и нас в том числе, что тебе предложили высокооплачиваемую работу с поездкой в Америку? Я слышал краем уха, как тебе все это красочно описывала мадам в бриллиантах. Или это совсем не так?

– Да,

мне предложили работу, и я согласилась. Но маленькое «но», с меня не требовали никаких обязательств, не ставили никаких условий. Вы, наверное, слышали, что меня не просили сделать что-то конкретное, как и я ничего никому не обещала, в частности, уговаривать папу помочь им. И согласись я помочь, ничего в этом страшного не было бы. Меня потрясло, что матроса загнали в такое место, где он получил ожоги и попал в госпиталь. И загнали не враги, а доблестные флотские офицеры. Я сказала им и вам говорю, что если бы у меня была возможность, я обязательно помогла бы этому человеку. Его вообще домой надо отправить, за понесенные физические и психологические травмы. А тех, кто на такое способен – судить, чтобы вся страна знала, какие у нее деятели на службе. А будет все наоборот, пострадавшего засудят. Правда, для начала немного подлечат, чтобы следы ожогов скрыть. И вам, господа офицеры, наверное, хорошо известно, что в армии это не единственный случай. Самое страшное, что это все сходит виновникам с рук. И я никогда не встану на сторону тех, кто хочет добить этого матроса.

– Ладно, дочка, не горячись, права ты по всем статьям, сделаю я все возможное, постараюсь, по крайней мере. Не мы виноваты, что страна такой стала, не мы ее разваливали. Но ты и меня пойми, мне так не хочется раньше времени отставником становиться, вот страхуюсь, как могу. А ты запомни одно, я за свою службу ничего такого не сделал, за что мне было бы стыдно как перед собой, так и перед вами, самыми близкими для меня людьми.

– Для меня это был бы страшный удар, будь ты в чем-нибудь замешан. Не понимают такие люди, что за их делишки судьба накажет если и не их детей, то внуков точно. А может, и нет, но все равно, зло безнаказанным не останется. Я тебя люблю, ты для меня самый лучший на свете, и в этом я сегодня еще раз убедилась. Эта девушка просит за своего парня, которого любит. Она борется, чтобы он вернулся живым и здоровым. Ведь и ты за меня пойдешь на все.

Катя поцеловала отца в щеку, и все встало на свои места. Гора падает с плеч, когда решение принято, и остается только одна дорога – вперед. Катюша совсем не предполагала, что так горячо защищает свою будущую любовь. Когда они столкнутся осенью в офисе фирмы, то у обоих будет такой вид, что Светка только усмехнется горько своему пророчеству: «Я же говорила, что влюбишься с первого взгляда».

И Васек смутится, как словам подружки, так и присутствию незнакомки, от взгляда которой застучало сердце. Но когда это еще будет, сколько еще событий промелькнет, сколько воды утечет.

Строев долеживал последние деньки, пока решался вопрос с его новым назначением. Ему совсем не плохо, и так хочется, чтобы все это так и продолжалось до конца службы. Чего стоят одни ночи со Светкой, в ее жарких объятиях и горячих поцелуях! В больнице пустует парочка резервных палат, и дежурные врачи совсем не против, чтобы влюбленные уединялись в них, почти за символичную плату.

Все пока на стороне молодых людей, но все хорошее, как, кстати, и плохое, имеет свойство заканчиваться. Вот и наступила последняя ночь. В больничной тумбочке лежит предписание, что завтра надо явиться по месту новой службы, в школу оружия флота. Есть и неофициальная просьба поспешать, так как все мыслимые сроки прошли, и не стоит играть с огнем. Завтра в восемь утра он явится в распоряжение командира роты радистов, капитан-лейтенанта Воронина.