Победить тьму...
Шрифт:
Она неуверенно встала.
— Я пойду позвоню Лизе. — А почему он сам этого не сделает? Ведь он сидит за столом, и телефон в нескольких сантиметрах от него. И кажется, когда она входила, он как раз кому-то звонил. Но она ничего не сказала и медленно пошла по направлению к двери. — Адам?
Он поднял на нее свои глаза.
— А что случилось с нашим амулетом?
— Ничего. А что? — Он отвел глаза в сторону, и она с ужасом поняла, что на его лице в данный момент было и смущение, и чувство некоей вины. Она все-таки успела заглянуть ему в глаза, которые он пытался спрятать как можно дальше. Его щеки и лицо залились
— Адам, что, черт возьми, происходит?
— Я разбил его.
— Ты разбил его?
Он молча кивнул. Это Брид разбила его. Правда, он не понимал, как она могла сделать это, если была всего лишь видением. Нет, должно быть, он нечаянно смахнул амулет на пол, а затем наступил на него. Когда он проснулся, то собрал маленькие серебряные кусочки от деревца и от кристалла, чтобы соединить их, завернул в носовой платок и положил в нижний ящик высокого комода. Ему не пришло в голову сказать об этом Джейн или отнести амулет к ювелиру, чтобы хотя бы убедиться, есть ли хоть какая-нибудь возможность его починить. И вот сейчас он сидел и серьезно смотрел на свою жену, а на лице его было написано беспокойство. На ее висках появились седые волосы, и он знал почему. Он больше не хотел защищать себя от Брид. Ему хотелось мечтать о ней, запереться наверху в пустом доме, когда Джейн уезжала куда-нибудь, и предаваться вожделенным мечтам о хрупком и гибком теле Брид, о ее шелковых волосах и нежных упругих губах.
Он тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу.
— Все получилось довольно глупо, я забыл о нем. Должно быть, я смахнул его, когда одевался в спешке, а затем случайно наступил на него. Завтра, когда я пойду на работу, я захвачу его и отнесу, чтобы починили.
Она улыбнулась.
— Хорошо. Я буду скучать по нему. Я привыкла, что он все время стоит на моей прикроватной тумбочке. — Она не сводила глаз с его напряженного лица. — Когда он рядом, я чувствую себя в безопасности.
— Я знаю. — Он покачал головой. — Я знаю, Джейн, знаю.
Но каким-то шестым чувством он ощущал, что последний раз, когда амулет разбился, он потерял свою защитную силу. Именно поэтому Брид нашла его. Именно поэтому ей удалось преодолеть все его защитные барьеры. И вот теперь, когда амулет разбился, в нем практически уже не было нужды. Да, конечно, он отнесет его к ювелиру, когда у него будет время, если это так необходимо Джейн. Но пользы от него больше не будет, больше он не будет защищать их семью от нечистой силы, особенно теперь, когда Брид добилась свободного доступа в его дом.
Келом стоял около телефонной кабинки в Хее и дрожал от холода. Широкая улица была пустынна. С того места, где стоял, он видел мясную лавку, расположенную вдоль дороги, и закрытую адвокатскую контору. В темноте на определенном расстоянии на фоне холодного, озаряемого вспышками молний неба, вырисовывались силуэты холмов. С нескрываемой надеждой в глазах он оглядел всю улицу в направлении часовой башни. Двадцать минут назад он позвонил Лизе и признался в том, где сейчас находится. Она сказала, что приедет и заберет его. Судя по ее голосу, он понял, что она ждала его звонка. Он сильнее обхватил себя руками и переминался с ноги на ногу, пытаясь заставить кровь циркулировать в промерзшем теле. Было еще очень темно, и город был совершенно спокоен. На верхних этажах домов зажглось несколько огней.
И вот в конце концов по дороге затарахтел старый «ленд-ровер», который остановился рядом с ним. К этому моменту он уже не чувствовал ни рук, ни ног от холода и падал от усталости. Лизе достаточно было нескольких секунд, чтобы понять, в каком он состоянии. Она повезла его к холмам, но затем сделала остановку, припарковавшись на узкой булыжной мостовой рядом с небольшим кафе. Кафе было закрыто, и за задернутыми окнами просачивались тусклые огни. Она постучала, и дверь открылась.
— Элери, это пара странствующих голодных путников. Можем мы войти и выпить по чашке чая? — спросила она женщину с красным лицом и пышными формами, которая открыла дверь. В тот же момент из дверного проема на них хлынул поток теплого воздуха, в нем чувствовался сильный запах свежеиспеченного хлеба.
— Конечно, можете, дорогая. — Женщина отступила назад и пропустила их внутрь. В кафе было темно и пусто. Свет и запахи исходили из задней двери, которая вела в кухню. Именно там было тепло и многолюдно. Женщина потянулась к выключателю и включила свет. — Все равно мы скоро открываемся. Проходите сюда, ближе к батарее. Я приготовлю вам завтрак.
— Спасибо, Лиза. — Келом грустно улыбнулся. — Мне очень жаль, что пришлось доставить тебе столько неприятностей. — Он наклонился и прислонил свои руки к батарее, пытаясь отогреть их. — Я сменил несколько машин, пока добрался сюда.
— И все это не так уж и плохо, если считать… — горько прокомментировала Лиза, — что ты ушел из дома в десятом часу, что ты целую ночь путешествовал автостопом через всю страну и что у тебя на носу выпускные экзамены в школе.
Его улыбка стала более сдержанной.
— Тебе это все мама рассказала, да?
— Естественно. Она была вне себя.
— Она знает, что со мной все будет в порядке.
— Ничего подобного она не знает, Келом. И потом — есть такие вещи, как оценки. Или в твоей драгоценной школе, куда отправляет тебя твой отец, тебя не научили обращать на это внимание?
— Я знаю. Мне очень жаль. — Он выглядел совсем подавленным.
— Элери, ты просто святая. — Лиза подняла на нее глаза в тот момент, когда женщина бесцеремонно поставила на стол огромный заварной керамический чайник, чашки, блюдца, молоко и вазу с сахаром.
— Да, все так говорят. — Элери, довольная, улыбнулась. — Ну, а что вы скажете, если я приготовлю вам яичницу с беконом?
Лиза посмотрела на Келома.
— Да, пожалуйста. Я думаю, молодой человек вот-вот умрет то голода.
— Мне тоже так кажется. — Элери многозначительно толкнула Келома в плечо. — Я скоро.
— Она очень милая, — произнес Келом, как только женщина исчезла на кухне.
— Что правда, то правда. — Лиза потянулась к чайнику. — Ну, так, я надеюсь, ты расскажешь мне, что ты затеял. Зачем ты все это сделал?
— Из-за отца.
— Ну, и что на этот раз он сделал не так?
— Он и слышать не хочет о моей свадьбе с Джульеттой.
Лиза тяжело вздохнула.
— А почему вообще, черт возьми, эта тема так волнует тебя, Келом? Я уже сказала тебе, что не может быть и речи о вашей свадьбе, пока вы не повзрослеете.