Победитель должен умереть
Шрифт:
Под прикрытием огня кто-то сунулся в машину и выволок Галиба на асфальт. Слегка оглушённый, но живой помощник перемотал лицо раненого бинтом. Прямо поверх платка. Под самые глаза.
Быстро подогнали несколько машин. Втащили Галиба в салон, туда же набились, готовые прикрыть его своими телами, телохранители. И ощетинившаяся из всех дверей стволами колонна машин резво взяла с места…
Всё кончилось хорошо. Галиб отделался лёгким испугом и тяжёлой контузией. Начал слегка прихрамывать, подёргиваться и вздрагивать.
Но
Всё потому, что взорвался не весь зарытый под асфальт заряд, а только его часть. Если бы весь, то от машины и всех окрестных домов ничего бы не осталось.
– Галиба хранит сам Аллах! – судачили на улицах и базарах. – Он отвёл от него руку убийц! Галиб нужен Аллаху! Он победит всех своих врагов! Слава Галибу…
Рейтинги пошли вверх.
«Врагов» нашли быстро. Потому что назначили из числа неуступчивых и несговорчивых группировок, которые никак не хотели идти под Галиба. За это и поплатились. Просто раньше повода не было, а теперь появился.
Кто-то признал боевиков, которых заметил на месте преступления. Кто-то нашёл оброненные документы. Кто-то поклялся Аллахом.
Всем всё стало ясно.
– Да не мы это! Аллах свидетель! – оправдывались по телефонам назначенные врагами командиры, когда их базы обложили со всех сторон превосходящие силы противника. – Зачем нам это надо?! Мы уважаем и любим Галиба как брата! Передайте ему!..
Но кто бы их стал слушать! По ним стали стрелять. Им пришлось отстреливаться. И пришлось пасть в неравном бою.
Но не всем. Выжившим и сдавшимся в плен рядовым бойцам было предложено перейти на сторону Галиба и смыть вину кровью… Не своей – кровью своих командиров, которых нужно было найти и… принести в расположение.
В штаб Галиба потянулись присягнувшие ему на верность новоиспечённые бойцы с одинаковыми на вид округлыми пакетами в руках…
Армии Галиба прибыло. Среди вольных и не присоединившихся террористов – сильно убыло.
Так всё удачно сложилось. Галиб выжил. Но… погиб.
Рокировка состоялась. В отличие от шахматной доски, её никто не заметил.
Что на всё это можно сказать? Только одно: Галиб умер.
Да здравствует Галиб!
– На Галиба совершено покушение!
– Что?! Когда?
– Вчера около полудня.
– Жив?
– Кажется, жив! Мы наводим справки.
Чёрт подери весь этот Восток! Ведь всё готово, утверждено и осталось лишь… А теперь всё насмарку. И начальство вызовет и ткнёт… в кучу дерьма!
– Разрешите войти, сэр?
– Входите уже. Что у вас?
– Информация по Галибу. Нам передали, что встреча состоится!
– Что?
– Встреча состоится…
Даже так? Интересно.
– Майкл?
– Да!
– Похоже, нам надо готовить встречу.
– Вы в этом уверены, сэр?
– Я ни в чём здесь не уверен. Даже в том, что мы доживём
– Через что?
– Через то… самое.
– Как понять это выражение?
– Так и понять! Здесь всё так! Здесь даже кариес лечат через задний проход без анестезии. Теперь ясно?
Теперь стало вообще ничего не ясно. Зачем так издалека и травматично, если можно посетить своего частного стоматолога и просто открыть рот?
– Майкл, учите язык вероятного противника! Может пригодиться. Немцы плохо знали русский и проиграли войну. Они прослушивали на передовой противника, но не понимали, о чем тот говорит и в какое место и чем их сейчас будут… атаковать. И им пришёл полный… Впрочем, это я вам быстро не объясню. У русских очень ёмкий и образный язык, который прекрасно иллюстрирует специфику нашей здешней работы… Подтверждайте встречу. Надо посмотреть на Галиба собственными глазами, чтобы понять и решить… И если он пострадал серьёзнее, чем нам рассказывают, – срочно готовить ему замену. Теперь запущенную машину не остановить!
– Есть, сэр!
В кабинет Первого почти вбежал его Главный охранник.
– Разрешите?
– Ты уже вошёл. Что такое стряслось? Мы взяли Вашингтон?
– На Галиба совершено покушение!
– Убит?
– Жив.
– Как это случилось?
– Подрыв машины. Подробности неизвестны.
– Я не о том спрашиваю. Как проглядели?
А как они могли не проглядеть, когда Галиб не подчинён им, когда он сам по себе, а единственная ведущая к нему ниточка оборвана. Ими же.
– Какая информация прошла по спецслужбам?
– Та же самая.
– Что они говорят?
Что они могут сказать – долго и витиевато рассуждают о сложившейся в Регионе геополитической обстановке, где сам черт ногу сломит. Потому что Восток – дело тонкое и неблагодарное. Кто друг, кто враг – хрен поймёшь. Сегодня они друзья, а завтра друг другу глотки режут. И наоборот – сегодня режут, а завтра лобызаются и роднятся.
– Кто это может быть? Предположительно?
– Кто угодно. У Галиба много врагов. С наибольшей вероятностью прямой конкурент – Джандаль. Правда… Он его почему-то не тронул, когда начал вычислять и ликвидировать предполагаемых организаторов покушения.
Муть. Сплошная муть… Как на дне арыка… И хорошо, кабы всё было так просто.
Только в жизни всё просто не бывает.
Ох не просто!..
На этот раз Галиб не вошёл – въехал… И не плюхнулся, не глядя, на стул. Он уже сидел. В инвалидном кресле.
Он въехал на инвалидной коляске, хотя на самом деле на «белом коне». Он был всё так же мужественен и загадочен, так же держал руку на кинжале, а другой перебирал чётки. Платок прикрывал его лицо, но глаза грозно сверкали.