Победитель свое получит
Шрифт:
– Может, тебе лучше домой пойти? – предложила испуганная Тара.
– И мы сами все съедим, – добавил Артемка, который, оказывается, стоял в дверях.
В одной руке он держал кусок копченой колбасы, в другой – шоколадное сердце с пражского торта.
– Артемка, уйди отсюда! – прикрикнула Тара.
– А вы целоваться будете, да? Давайте! Я уже это видел. Чего ты, Ксюха, боишься? Вот если б Антон тут был! Антон – это ее жених, – пояснил Артемка.
– Чего ты врешь? Какой жених? – отмахнулась Тара. – Антон – это
– Да, я помню, – согласился Илья, ерзая затылком по ковру и нигде не находя покоя.
– Ну и что, что болван? Ксюшка-то с ним целовалась! – стоял за правду Артемка. – Я сам видел: в ванной! И с Беляковым тоже в ванной!
Белякова Илья не знал, но понял, что тот тоже болван – Тара о нем даже говорить не захотела. Она взяла своего сегодняшнего гостя за руку и заглянула в глаза:
– Ты, Бочков, что-то чересчур бледный. Как смерть! Правда, ничего не пил?
– Ну, молодежь, давайте к столу! – пригласила сестра Лера, заглянув в гостиную. – Артемка, бегом! Там твои любимые анчоусы.
Обрадованный Артемка с гиком отбыл к анчоусам. Илья медленно поднялся с дивана и с помощью Тары двинулся на кухню. Там стол уже ломился от фуроровских яств.
– Не все поместилось, и я кое-что оставила на потом, – сообщила Елена Александровна. – Может, вы и себе что-то домой возьмете, Илья?
Илья сделал ту неопределенную гримасу, которую изобрел сегодня для непонятных ситуаций.
– Хватит разговоров, открывайте шампанское! – крикнула Лера зычным праздничным голосом.
Она протянула Илье бутылку, прохладную и тяжелую. Собственноручно Илья еще ни разу не открывал шампанского, зато часто наблюдал этот процесс в «Фуроре» на вечеринках. Он смело отодрал фольгу с бутылочной головки и принялся откручивать проволочки на пробке.
Открывание прошло благополучно: шампанское лишь слегка плюнуло Илье в подбородок густой мелкой пеной. Даже непонятно, каким образом ему за воротник попала и сползла вниз, к животу, ловкая длинная струя? Илья похлопал себя по груди – там стало мокро и запахло сырым тестом.
– Эх, хорошо, когда в доме есть мужчина! – вскрикнула Лера и стрельнула завистливым глазом в сторону надутой Тары. – Ваш тост, Илья!
Илья был скромен и краток:
– За присутствующих!
Лера, явная заводила и душа компании, громко и весело чокнулась со всеми и облила шампанским маринованные грибки – точь-в-точь такие, какие сегодня разыгрывал «Сибспиртосоюз». Пила Лера азартно, вкусно, залпом, как пьют воду на пляже.
Тара и ее мать улыбались, Артемка громко икал. Он ел очень споро: когда взрослые опустили после тоста бокалы, то блюда с рулетом и какой-то селедкой были уже пусты. Шампанского Артемке не полагалось – он дул прямо из пол-литровой банки кипяченую воду.
– Мам, подрежь еще Артемке колбаски, он любит, – распорядилась Лера и повернулась к Илье:
– А вы где, я забыла, работаете? Или учитесь?
– Я
– А кем?
Пришлось соврать:
– Младшим менеджером.
Ну и пусть! Тара видела его в «Фуроре» лишь в виде Фруктикона, а на остальных плевать.
– А зарплата у вас какая, если не секрет?
– Не секрет, а коммерческая тайна.
Елена Александровна покачала головой:
– Нельзя, Лерочка, так напрямик расспрашивать. Это неудобно! Кушай, Артемка, ветчинку!
Артемка и без приглашений кушал не переставая.
– До чего я балычок люблю, – веселилась Лера, без всякого тоста прихлебывая шампанское.
Илье есть не хотелось. От вина больная часть головы заныла сильнее и стала как будто много больше и мягче, чем здоровая. Илья сразу вспомнил асимметричное лицо несчастной Изоры. Бутылки и тарелки качались у него перед глазами. Мелькала то тут, то там пухлая, недетски крупная рука Артемки с двузубой вилкой – эта вилка, наверное, была как раз детская, специальная. А вот Тара виделась Илье нечетко, очень маленькой. Он ей улыбался, но не был уверен, что она его видит из своей дали.
– Ой, уже десятый час! – вдруг спохватилась Лера. – Артемка, нам пора. Садик завтра проспишь!
– А торт? – заныл Артемка сытым басом.
– Мам, мы тортика себе положим? – спросила Лера, тут же вонзая длинный нож в пражский.
Просторная поверхность торта к этому времени уже выглядела неважно: шоколадного сердца не было, на его месте зияла неглубокая ямка. По шоколадным розам тоже, наверное, погулял любопытный Артемкин палец.
Пересчитав глазами остающихся, Лера отделила на блюде три куска. Все прочее она плюхнула в кастрюльку со словами:
– Я палочку колбасы «Московской» возьму? Там еще есть две. Артемка любит.
– Не меня надо спрашивать, а Илью, – церемонно заметила Елена Александровна.
Лера послушно переключилась на Илью:
– Ой, точно! Илья, вы просто замечательный! Я баночку икры прихвачу? Артемка любит, и ему надо для кроветворения. И сыр – мама с Ксюшкой все равно столько не съедят. И виноград – там много. И половинку ананаса, а?
Илья только кивал. Он почему-то решил, что если Лера и любимец семьи сейчас уйдут, то у него перестанет болеть голова. Может быть, даже к Таре удастся приблизиться?
Проводы тянулись бесконечно: Лера все возилась и хохотала в прихожей, а Артемка кряхтел, натягивая ботинки. Илья в ожидании спасения закрыл глаза.
Вдруг Лера вернулась, уже в пальто. Она покосилась на коробку конфет, большую, как дверца шкафа.
– Илья, вы удивительный! Эти конфеты… Артемка любит… – начала она.
– Они с орешками и с чем-то зеленым. Я уже попробовал, хорошие, – одобрил Артемка из коридора.
Лера подмигнула Таре, хлебнула напоследок шампанского и прощально помахала коробкой конфет.